Селена

И снова чужой бокал с прохладным вином. И опять новая мелодия. И опять другая. В этой мелодии слышался соблазн и свобода, зовущая и остужающая. Кто-то притягивает меня, чьи-то сильные руки обнимают со спины и прижимают к твердой и столь же прохладной, как и мелодия, груди. Я уже хотела перетечь, вырваться, когда узнала эти руки, это ощущение безопасности и скрытой настороженности – Ри.

И правда, этот танец его, это песнь – он сам, как предыдущая была Калебом, а перед тем – Габриэлем.

Ри то флиртует, то учит, то притягивает, а то отталкивает. Пусть темп и не медленный, но танец выходит более спокойным и плавным, но не менее страстным, он откровенен, но на грани, он опасен, но не смертельно, он надежен, но не постоянен. Танец взглядов и полутонов, грации и опыта. Насколько предыдущий танец был резким и рваным, настолько же этот был пластичным и элегантным. Здесь не было контакта глаз. Стоило взгляду задержаться на какой-то черте, как партнер тут же ускользал, за вихрем волос не разобрать выражение глаз, за полуулыбкой – грусти. Все так легко, и так сложно одновременно. Стоило отзвучать последнему звуку, как Ри скрылся за спинами других танцующих.

Я еще ловила блеск его черных волос то там, то тут, но он больше не приближался. Этот вечер был не наш. Не стоило привлекать к нему внимание. И пусть я забылась в музыке и страстях, он оставался трезв и осторожен.  Лишь один танец, потому что невозможно устоять; лишь один танец, чтоб дать знать о своем присутствии; лишь один танец, как обещание.

И снова музыка и танец. Не замечаю, с кем танцую, беру бокалы из чужих рук. И захлебываюсь. Захлебываюсь в своих-чужих эмоциях, страсти, безумии, множу все это и выливаю на присутствующих новой песней, новой музыкой, новым танцем, новым безумием.

И тут все оборвалось. На очередном повороте я врезалась в чью-то грудь (прям дежа-вю). С начала утихли голоса и смех. Потом меня тряхнули и подняли на руки, и чей-то рычащий голос немного прояснил сознание.

-   Лир Айтери, а мы тут празднуем, ик, не хотели бы к нам присоединиться, ик.

- Что ты творишь?! Зачем ты вбухала столько магии в какую-то гулянку. Уже вся служба безопасности города стоит на ушах. Прекрати это! – от его ледяного голоса, за которым слышалась сдерживаемая ярость, бегали мурашки по коже. И на каждом слове он меня встряхивал, как куль с орехами. Но он не кричал, нет. Он шипел, - да ты пьяна. Пошли, завтра поговорим.

- А ну стой. То, что ты Принц, не дает тебе право распоряжаться ею. Снежана не твоя наложница, - голос Калеба прошелся опаляющей волной у меня по сознанию. Принц, значит.

Холод и жар, вода и пламя. Они бушевали вокруг меня, они бушевали во мне. Я ощущала, что еще чуть-чуть и равновесие будет нарушено. Я уже могла только воспринимать, но не понимать. Я становилась сторонним наблюдателем в своем собственном теле. Надеюсь, мальчики смогут с этим сами разобраться, поскольку я уже еле сдерживала себя. Даже силы на слово о помощи не было.

- А ты кто такой?

- На данный момент и в этом месте я ее единственный сородич, а поскольку я старше, как по возрасту, так и по рождению, то я еще и ее опекун.

- Больше нет, с момента поступления все учащиеся переходят под опеку своих кураторов и Академии, и любые статусы и связи на время обучения играют второстепенную роль, пункт второй Устава Академии. А я с сегодняшнего дня являюсь куратором сей сьерры.

- По тому же уставу, ученики свободны до дня начала занятий.

- Если куратор не распорядиться иначе. А видя все это безобразия, я не могу поступить по-другому, с сего момента и до следующего моего распоряжения сьерре Снежане запрещено покидать территорию Академию. Сьерр, посмотрите на нее, она же еле контролирует свою силу. Все, мы уходим, ее вещи пришлете утром с курьером. Думаю, до следующего набора вы ее не увидите. Рад был познакомиться, - и меня опять подхватили сильные руки. Удивительно, но стоило Тери переключить свое внимание на меня, как давлении сил сразу уменьшилось.

- Снежана!

- Все… кх-кхм... все нормально, Габи.

- Тихо. Держись, я слишком люблю Авалон, чтоб позволить тебе разрушить его, так что, даже не думай отключаться.

Забавно, что как только мне поплохело, то и музыка перестала играть, хотя ее не остановил даже гневный окрик Айтери.

Как меня уложили, я уже не помню. Еще помню, как кто-то ругался, помню, как меня передавали с рук на руки. А да помню, обещание Тери устроить мне райскую жизнь. А вот как оказалась у себя в комнатах не помню.

Ох, чувствую, завтра будет мне весело.

Отступление №1.

- И зачем ты назвал ее своей сестрой?

- Не сестрой, а младшей родственицей. Хотя вариан с сестрой мне нравиться. Знаешь, Габриэль, - услышав свое имя, Ангелочек напрягся, когда Рыжий начина говорить в таком тоне, жди какой-то бяки, - ведь у меня не просто так не было имени. Как бы Юсуф и другие, и ты в том числе, не пытались меня назвать, ничего не приживалось. А она так, походя, дала мне имя, на которые откликнулись оба моих зверя. И не просто откликнулись.

Калеб снял рубаху и повернулся к Габриэлю спиной. Ангелочек лишь удивлено присвистнул. Извечная борьба волка с драконом за корону прекратилась. Нет, они не соединились, но теперь смирно лежали, отвернув друг от друга морды, а корона покоилась на их скрещенных лапах.