Страница 51 из 107
– Встать! – скомандовал Татищев, ворвавшись в кабинет Афонарея Панкратовича.
Сюпизлондров резво встал.
– Ну что, самодур плешивый, попил кофейку? Привык командовать, козлиная морда? Теперь я тобой покомандую.
– Так точно, – ответил директор, выпятив живот по стойке смирно.
– Раздеться до трусов!
Сюпизлондров через минуту стоял в розовых семейниках с синим слоненком в ромашковом поле и черных носках с дырой на большом пальце.
– Пляши!
И директор принялся нелепо плясать. Продолжалось это долго, пока, в конце концов, пляски страдающего избыточным весом начальника Татищеву не надоели, и он не отправил его на вокзал за билетами в Саратов, наказав тому, чтобы доставил их к нему на адрес и положил в почтовый ящик. Сам же новоявленный деспот поехал домой, перед уходом наказав сослуживцам встретить его через неделю шикарным банкетом и подарками. Главным подарком Татищев пожелал себе новый автомобиль.
Дома он отужинал и блаженно лег спать. Заснул он быстро, как младенец, и увидел во сне странное. Снился ему старик-колдун в сарафане, который плясал вокруг Ивана и стучал в бубен. Рядом горел огромный костер из сложенных шалашом бревен, и в этот костер кидались опоенные зельем сослуживцы Татищева. Из костра вылетали белесые силуэты и устремлялись к Ивану. Ему было страшно. Силуэты кружились над его головой, грохот бубна усиливался, и в какой-то момент все кружащиеся призраки разом вонзились иглами в голову Ивана. Он вскрикнул от боли и, вскочив с земли, побежал. Бежал он в темноте куда-то в сторону огней большого города, уже рассвело, и он наконец увидел фасад Павелецкого вокзала. Ворвавшись в него, он кинулся к поезду, и тут заметил, что вокруг на него с любопытством смотрели совершенно все люди. Сон неожиданно превратился в явь.
Он действительно был на вокзале. Татищев стоял у вагона номер восемь. Вид его был диким и несуразным. Он был одет в домашние тапки, женский халат и старую, проеденную молью шубу, оставшуюся от прабабушки. Лицо его было в пудре и помаде. Накрашен он был неумело, и скорее походил на клоуна в белой горячке. В одной руке он держал фен, в другой – заветный билет, вынутый из почтового ящика. В общем, он выглядел, как типичный сумасшедший.
Проводница Колдыбаева имела четкую инструкцию — психов в вагон не допускать, а потому сразу же преградила Татищеву путь, когда он попытался проникнуть в поезд.
– Паспорт у вас есть? – спросила проводница, пытаясь выиграть время.
– Паспорт? – уточнил Иван, интонацией дамы, которую толкнули в трамвае. – Естественно, я вам что, дура – без паспорта функционировать. Мне срочно в Саратов, пусти! План горит! А отчет не сдан! – тут он перешел на бас. – Да ты знаешь, с кем дело имеешь? Проститутка вагонная!
Глаза его горели огнем, а из уголков рта выбрызгивала пена.
– Аллах свидетель, я ни в чем не виновата, всё дед! – крикнул он вдруг с сильным восточным акцентом, и вдруг стал совсем вялым, как ленивец на солнцепеке. – Девушка, где я? Что такое? У меня совершенно потусторонние облака в голове. Ты инструкцию читала? Нельзя антивирус ставить поверх файервола! Пусти, говорю, сейф сейчас привезут. А я так мечтала попасть на венецианский карнавал. Колготки порвали, сволочи. Да постойте, отчет-то где? Черный нал весь в документации.
Интонация его менялась, как мозаика калейдоскопа. Он то бубнил, то кричал, то совершенно по-девичьи соскальзывал на фальцет, то картавил и шепелявил, то громыхал басом и шумно дышал. Речь его была всё бессвязнее и безумней.
– Ты пусти уж в вагон, в вагоне мне станет легче. Не могу я в этом офисе целыми днями сидеть! Кто идиотка? Я? Кто? Сама ты, шалава, идиотка! Да у меня на счете три миллиона зелени, я что, не могу себе любовницу позволить в Париж скатать. А сама с этим дрищом малолетним?! Да она сама ко мне в штаны полезла, пока ты нажратый спал! Рожу-то свою видел в зеркале? И как я тут уже третий год работаю? Шарашкина контора, мне бы стихи писать. Ах, туманы леса венского — Сосны как ресницы — Как глаза озер вселенские — Городов темницы... Да прекратите вы! – кричал он и тут же обрывал себя. – Зарплату повысьте, Афонарей Панкратович, у меня же трое детей. А может, тебе еще и квартиру купить в центре? Ух, вот приду как-нибудь на работу со своей двустволкой, всех порешу... Пельмени, пельмени купить забыл! А кто ворует бумагу из принтера? Ну, правильно, после работы в карты до утра. Тебе-то чего до моих увлечений? Сама вон ляжки нажрала, как свинота! Да вы тут все проститутки офисные, лишь бы через труп соседа. А мужчинка-то он видный, у него и усы, и зарплата. Боже Саратов-то, Саратов... где я?..
Когда Татищева сажали в «Скорую», собралась толпа зевак, всем было любопытно посмотреть на сумасшедшего, кричащего на всю площадь разными голосами всякий бред.
– Синдром Билли Миллигана, надо полагать. Множественные личности, – говорил один доктор другому, почесывая подбородок.
– В Кащенко? – уточнил коллега.
– Ну, естественно.
Тут из-за плеч дородных санитаров высунулась голова все еще сопротивляющегося аресту Татищева.