Страница 27 из 107
В ответ деревья зашумели и загудели ещё веселее и радостнее.
– А пошли вы все, – огорчённо буркнул себе под нос Кузькин, продолжая преодолевать одну сплошную полосу препятствий за другой. Вот ведь сглупил. Ну, поругал бы его начальник, а потом остыл и всё вскоре наверняка, забылось бы. Сидел бы сейчас в своём кресле спокойно со своей-то расползшейся на всю голову лысиной и свисающим животом. Посиживал и ухмылялся. Ан нет! Потянуло в сорок лет на подвиги. Можно подумать, кто-то зарплату за преодолённые трудности добавит. Да никогда! Не подрабатывал бы по вечерам страховым агентом, давно уж ноги протянул.
«Ладно, ладно, всё, хватит», – попытался успокоить себя журналист. Уже в дороге Кузькин разработал непростой план, который позволял обернуться ему в обе стороны за сутки. Для себя он наметил посетить не более одной деревушки, а все остальные истории про многочисленные встречи, про изнуряющие дороги, про десяток обследованных заброшенных деревень, населённых собаками-людоедами, Илья Васильевич сможет легко сочинить дома, сидя на своём горячо любимом диване.
Итак, как она называлась? Конечная цель его путешествия? Дамы и господа, скоро наш пассажирский поезд прибудет в местный мегаполис. Смотрите, не потеряйтесь в Пьяньково! Ну и названьице подобрали. Хотя, возможно, как нельзя более подходящее не только для конкретного села, но и для множества затерянных, забытых и заброшенных, некогда процветавших поселений. Михалыч, не одно десятилетие производивший вёрстку газет, заметил, впрочем, что раньше деревня, куда направлялся Кузькин, называлась как-то по другому. Лет тридцать назад, по уверению всезнающего старика, жители нескольких далёких, вместе скученных деревень, обратились в местную администрацию с просьбой о переименовании своих населённых пунктов. Зачем? О причине столь странного названия Илья Васильевич был намерен обязательно спросить местных жителей сразу по своему прибытию.
Просёлочная дорога, в очередной раз изогнувшись, как змея, вывела автомобиль журналиста прямиком на деревенскую улицу. Мельком Кузькин успел заметить придорожный указатель с большой табличкой, на которой красовалось название населённого пункта: «Пьяньково». Едва чудо техники оказалось на деревенской улице, как колёса заскользили по рассыпанным всюду свежим лепёшкам коровьего навоза. Несколько куриц, громко и надрывно ругаясь на своём птичьем языке, с трудом успели спастись от безжалостного металлического зверя.
Илья Васильевич, уменьшив скорость, осмотрелся. Ничего необычного. Деревня как деревня. Домики – деревянные, кирпичные или прикрытые сайдингом – спрятались за крашеными заборами. Пора остановиться, решил журналист. Посмотрим, что можно будет выудить хотя бы для маленького репортажа. Главное, чтобы не разочаровали, чтобы рассказали какие-либо интересные для читателей истории о поломках тракторов и сенокосилок.
Кузькин припарковал своего красавца у понравившегося ему зелёного забора. Затем открыл дверь «хундая», ощущая внутреннее превосходство над местными аборигенами, и тяжело выбрался из автомобиля. Деревня обрушила на незваного гостя множество звуков. Деревня, оправдывая своё название, гуляла. Пьяные крики вперемешку с надрывными звуками гармошек, западных и отечественных шлягеров, неслись из каждого окна, создавая неповторимую атмосферу дикого и буйного веселья.
Журналист, едва устоявший на ногах от обрушившейся на него агрессивной звуковой атаки, почувствовал себя крайне неуютно. Ему захотелось как можно скорее нырнуть обратно в свой автомобиль и на спасательной шлюпке поскорее вернуться в привычный уютный мир с тихой женой на кухне и постоянно ждущими хозяина верными диваном и телевизором. Однако Илья Васильевич ничего не успел предпринять. Журналисту не оставили ни единого шанса для возможности свободного выбора. Калитка в заборе, возле которого корреспондент остановил свою машину, резко распахнулась, и появился первый персонаж для будущего репортажа, коренной уроженец деревни Пьяньково. Незнакомец полностью соответствовал тому образу, который успел, согласно первым впечатлениям, создать для себя Кузькин. Огромный мужик, давно не бритый и не стриженый, со всколоченной бородой и косматыми волосами, с заплывшими глазами на отёкшем лице, производил впечатление серьёзно больного алкоголем человека.
При виде журналиста искренняя и радостная улыбка осветила разбойничье лицо. Мило улыбаясь беззубым ртом, неизвестный, пошатнувшись, шагнул навстречу Кузькину и ласково обнял огромной ладонью пришельца за плечо:
– Гость, дорогой… В какое-то время к нам гости пожаловали, – очень тепло приветствовала деревня город, окатив все изнеженные органы чувств журналиста запахом многодневного перегара.
– Я… случайно… – попробовал прощупать возможность побега Кузькин. Илья Васильевич быстро отменил ранее запланированное в уме тактическое отступление и приготовился к паническому бегству.
– Да замолчи ты, – по-хозяйски распорядился ситуацией житель Пьяньково и легко потащил слабо упирающуюся жертву во двор.
– Это ошибка… Мы незнакомы, – пролепетал Илья Васильевич, тем самым давая повод к продолжению беседы.
– Ну, это дело поправимое, – добродушно отозвался мужик, – давай познакомимся. Меня все Василичем кличут. А ты кто будешь?
– Я тоже Василич, – пропищал Кузькин, тяжело поднимаясь по деревянным ступенькам, ведущим в дом.