Страница 69 из 89
— Прикажете обыскать, господин капитан? — выступил вперед один из стражников.
— Всему свое время, — покачал головой его командир. — Значит так: Барди со мной, остальным продолжать проверку телег. Выполнять!
Я ждала, что кто-нибудь возразит, мол, поймали же воровок, так чего на морозе под телегами ползать, непонятно кого разыскивая, но стражники молча развернулись и зашагали к воротам, оставив нас в компании капитана и темноволосого верзилы, недобро зыркающего поверх прицела. Капитан повелительно взмахнул рукой, и я послушно зашагала к воротам, так и не выпустив локоть Избранной.
— И что теперь? — еле слышно прошептала она, пока мы шли мимо притихшей толпы у ворот, — Что с нами будет?
— Повесят нас теперь, не понятно разве? — сумрачно отозвалась я, даже не повернув головы в ее сторону.
Было обидно до слез. Пройти через полстраны, найти путь там, где его не было, спастись из снежного бурана, выбраться с нижней дороги, пережить ночевку на морозе, без потерь покинуть иномирный дом, полный странных вещей и неупокоенных мертвецов, и все для того, чтобы угодить на виселицу за самое глупое преступление со времен становления Империи!
— Всенепременно повесят, — охотно подтвердил шагающий позади капитан. — Ну разве не высшее проявление справедливости? Подобные вам отбросы недостойны даже сомнительной чести быть причисленными к воровской братии. Однако же, должен заметить, что казнь через повешение для вас станет в высшей степени милосердным исходом, ведь с вашими сомнительными талантами все могло закончиться куда печальнее. Ах да, раз уж мы беседуем столь доверительно, позвольте полюбопытствовать: кошелек сами отдадите или прикажете вас обыскать? Смею заверить, что милейшего Барди это ничуть не затруднит, напротив — доставит немало приятных мгновений.
— Извиняйте, милорд, но энту вот, в тряпке которая, трогать не стану, — пробасил милейший Барди. — Видать, заразная она.
— А ну-ка, стоять! — скомандовал капитан, неспешно обошел меня, заглянул в лицо и брезгливо передернулся. — Надо же, мой недалекий друг на сей раз прав. Милейшая, вас ведь не затруднит поправить этот эмм…. платок? Выставлять подобную мерзость напоказ просто непристойно!
— Я бы рада, да руки плохо слушаются, боюсь как бы совсем не свалился, — жалобно простонала я со значением глядя на рыжую.
— А можно, я ей помогу? — с готовность откликнулась моя спутница, в кои-то веки сразу сообразившая, что я от нее хочу.
— Окажите любезность, — сухо кивнул ей доблестный командир стражи Западных ворот, — Полагаю, вы понимаете, что глупостей уже совершено достаточно и пытаться сбежать не нужно?
— Разумеется, господин капитан, — покорно согласилась я и тут же выдохнула на ухо рыжей: — Как закричу, беги со всех ног направо, там переулок, и не бойся ничего.
Не зря же у того переулка знакомый белый плащ мелькнул. Ну, Светлейшая, теперь дело за тобой!
— Нельзя ли побыстрее? — капризно поторопил нас господин капитан.
— Как же он мне надоел! — пожаловалась я, и сдернула платок.
Оба наших конвоира в ужасе отшатнулись, а я, чтобы закрепить успех, набросила ткань на самострел в руках верзилы.
Милейший Барди, как видно, особым умом не блистал, потому что вначале он просто таращился на нежданное приобретение, а потом заорал дурным голосом и отшвырнул оружие так, что чуть не снес голову своему командиру. Я крикнула «Бежим!» и рванула прочь по улице, от всей души надеясь, что рыжая в суматохе сообразит, что бежать нужно не за мной, а совсем в другую сторону. Завернув за угол, я нырнула под телегу, перепрыгнула через груду мешков у какой-то лавки и уже высмотрела было отличный темный переулок, как вдруг накатила вязкая дурнота, ноги подломились, и я рухнула на мостовую, как свинья под мясницким молотом. Перед тем, как провалиться в черноту, я еще успела подумать, что это несправедливо. Ведь еще чуть-чуть и получилось бы…
***
Там, где я оказалась, было темно, неудобно и шумно. Постепенно пришло понимание, что неудобно мне от того, что лежу на мостовой в странной позе и булыжники впиваются мне в самые неожиданные места, а темно потому, что глаза закрыты.
Раздражающий невнятный гул над головой вскоре разделился на два голоса, причем мужских и, к большому моему сожалению, отлично мне известных.
— … отдал тебе прямой приказ и ты еще осмеливаешься перечить? — в голосе капитана звенел опасный металл, мне даже на мгновение показалось, что слова сейчас посыплются на мостовую, будто медяки из дырявого кошеля.
— Так-то оно так, милорд, но больно уж зараза у ней гадкая, — виновато басил милейший Барди. — Кому ж охота от такого подохнуть.
— Предпочитаешь смерть от руки палача за бунт против командира стражи Западных ворот? — взвизгнул красавчик, видно, окончательно потеряв терпение. Прозвучало это так, будто он вот-вот затопает ногами и развопится, как маленькая девочка у прилавка со сладостями. Жаль, что глаза никак не открыть, я бы на такое поглядела.
— Да с эдакой дрянью на роже сам в петлю прыгнешь, — буркнул Барди с таким отвращением в голосе, что мне даже любопытно стало, во что превратилось мое лицо с тех пор, как я в последний раз гляделась в зеркало.
Они немного помолчали, а потом Барди тихо предложил:
— Так может эта… добить ее по-тихому и в канаву? Могильщики и не такое видали, приберут и всех делов…
— Весьма заманчиво, — задумчиво протянул капитан, и добавил, с внезапным воодушевлением: — но мы, пожалуй, поступим иначе. Разыщи могильщиков, да скажи, чтоб телегу свою сюда пригнали. Без груза, разумеется. Пошевеливайся!