Страница 41 из 89
Неужели кто-то учится на ошибках? Похвально.
— Потом, — я уже волокла мешок вниз по лестнице. — Шевелись, время не ждет.
Она послушно заторопилась следом, молча взяла у служанки сумку с едой и без лишних вопросов влезла в седло. Умница какая! Вскоре наш маленький отряд уже скакал к воротам, пугая редких утренних прохожих.
— Ну и куда мы так летим? Где пожар? — Опять спросила Избранная, когда город остался далеко позади, и лошади перешли на мерную рысь.
— Лучше бы пожар, — откликнулась я, обреченно рассматривая снежинку, застрявшую в гриве моей кобылы. Кажется, мы все-таки опоздали.
— И все? — Рыжая поравнялась со мной и теперь недоуменно переводила взгляд с моего лица на снежинку и обратно. — Весь этот хипиш из-за снежинки? Ты совсем уже крышей поехала?
— В вашем мире бывают метели? — вкрадчиво поинтересовалась я, — Такие, что после них из дому без лопаты не выйдешь?
— А тебе не кажется, что тупо в метель куда-то переться? — Так же вкрадчиво откликнулась Избранная. — И что в городе как-то проще ее пережить?
— Если засыплет перевал, то мы в этом городе до весны застрянем, — невесело отозвалась я. — То есть, это ты застрянешь до весны, а я всего-то на семь дней.
— Это еще почему? — не поняла моя подопечная.
Что ж, как говаривал дед, самое важное и сто раз объяснить не зазорно.
— Да потому, что через семь дней Переход. Тебе напомнить, где ты должна быть в этот день? Как думаешь, что со мной сделает богиня, если тебя там вдруг не окажется?
Снег повалил сильнее, пришлось достать карту и смотреть в оба. Даже в том проклятом тумане было проще — он хотя бы не налипал на ресницах. Вскоре глаза начали болеть от напряжения, руки примерзали к поводьям, но я упрямо подгоняла лошадь, все еще надеясь непонятно на что.
Поднялся ветер. Он швырял в лицо целые пригоршни снега, рвал из рук карту и завывал в ушах, как целая стая голодных чудовищ. Мелькнула мысль, что надо бы снова связать лошадей вместе, но стоило мне обернуться, как лошадь подо мной резко остановилась и я вылетела из седла. К счастью, снега успело намести достаточно, а то бы расшиблась о дорогу.
Кое-как поднявшись на четвереньки, я первым делом разыскала оброненную карту и только потом встала на ноги и отряхнулась. Лошадь не шевелилась, тупо уставившись вперед остекленевшими глазами. Я несколько раз глубоко вздохнула и приказала себе успокоиться, а потом отошла на несколько шагов назад, повернулась спиной к ветру и принялась просматривать дороги одну за другой, ища вторую лошадь и надеясь, что у рыжей хватило ума не отходить далеко.
Вместо очередной дороги я разглядела слабо светящиеся зеленые стены и поспешно зажмурилась. Никогда прежде не видела нижней дороги, но и то, что слышала, пугало до икоты. Чтобы заставить себя открыть глаза и снова посмотреть на дорогу, пришлось собрать в кулак остатки храбрости и несколько раз напомнить себе, что пока я стою на месте, ни на какую нижнюю дорогу мне не попасть.
Вторая лошадь нашлась почти сразу и я даже удивилась мимоходом, как могла столько времени ее не замечать. Зацепившись взглядом за неподвижную темную фигуру, я сделала шаг и чуть не рухнула под тяжестью повисшей у меня на шее Избранной.
— Я думала.... думала, что все... — жалобно всхлипывала надежда мира, стискивая меня так, что стало трудно дышать.
— Сейчас задушишь, и тогда точно все, — прохрипела я, отчаянно пытаясь высвободиться из ее железной хватки.
— Ой, сорри, — она так резко меня отпустила, что я едва удержалась на ногах. — А я из седла вылетела, прикинь? Эта как тормознет, а я только бултых — чуть сапоги не слетели! Смотрю, тебя нет... ну, думаю, пипец котенку…
— Зато теперь будешь знать, что на дорогах не спать надо, а за проводником следить и смотреть, куда едешь, — проворчала я, растирая помятые плечи, — Если бы у нас нормальные лошади были, то я бы тебя, может, до самого перевала не хватилась. Сказано же было поводья не трогать. Ай, да что теперь говорить...
— А мы что, уже не спешим? — в синих глазах моей подопечной заплескался ужас, — Слишком поздно, да?
— Может быть, и поздно, — неохотно призналась я, — но, как говорится, лучше рискнуть и проиграть, чем сдаться и умереть, а пока живы мы, живет и надежда и все такое. Давай-ка попробуем сдвинуть эту скотину с места. Я буду тащить, а ты толкай.
Сложнее перехода у меня еще не было, да и вряд ли будет. Чтобы сменить дорогу достаточно сделать самый крошечный, ничтожный шажок, но попробуй шагни, волоча за собой полновесную конскую тушу! А ведь еще надо сосредоточиться на нужной дороге, что из-за снегопада становилось все труднее.
— Ничего не получится! — крикнула я, заслоняя лицо от снега. — Придется их бросить!
— ...погибнут, — донеслось до меня сквозь завывания ветра, — … нельзя! ... еще раз!
— Ладно, последний раз пробуем и все! — я снова взялась за уздечку и нашла глазами черный силуэт второй лошади.
Рыжая снова что-то крикнула, я не расслышала, что именно. Снега намело уже выше колена и мне уже начало казаться, что все мы давно примерзли к дороге, особенно проклятая кобыла, как вдруг неподъемная тяжесть чуть-чуть поддалась. Самую малость, но этого хватило. Лошадка ожила, тряхнула головой, и я чуть было снова не улетела в сугроб. На этой части дороги ветра почти не было, и снег не сек мелкой крупой, а плавно опускался крупными хлопьями. Уже легче.
— Ты что делаешь? — встревожено спросила моя подопечная, когда вместо того, чтобы влезть в седло, я стащила на землю мешок с одеждой и принялась перетряхивать содержимое.