Страница 11 из 17
-Привет, Бриарей. – Виша уселась на высокий табурет. – Какой будет твой диагноз на сегодня?
Бриарей, подняв одну пару рук в знак приветствия, поставил перед ожидающим своей очереди посетителем широкий толстостенный стакан с напитком темно-красного цвета, достал из-под стойки металлическую капсулу, отвинтил крышку и сыпнул щепотку золотистого порошка, растворившегося с едким шипением. Потом аккуратно долил поверх приготовленного пойла чего-то прозрачного и искрящегося и пододвинул стакан клиенту. Тот одобрительно кивнул, забрал напиток и удалился.
-Привет, Виша. – Бриарей подошел к девушке, поставил перед нею вазу с мелкими цветными конфетами: снаружи глазурь, внутри шоколад, и то, и другое голая синтетика, но, в общем, вкусно.
-Как ты думаешь, он успеет все выпить или свалится под стол на половине?
-На последней четверти, - авторитетно сказала девушка и кинула в рот зеленую конфету. – Так что насчет меня?
-Не спеши. Быстрый диагноз – скорые похороны. Особенно в моем деле. Девочка, ты просто застала его с какой-то другой дурочкой или все действительно так плохо?
-Меня исключили из магистратской школы. Насовсем. – Помолчав, Виша совсем тихо добавила: - А Джесхет уехал, пару недель назад. Видимо, как-то тоже так… насовсем.
-Понятно. – Бриарей потянулся - той рукой, что подлиннее – к полке, достал высокий, довольно объемный бокал, придирчиво осмотрел его на свет и поставил на стойку. Затем очень быстро налил в шейкер жидкость из двух или трех бутылок, Виша и рассмотреть не успела, из каких именно, встряхнул и сунул в охладитель.
-А как Лес? Ты, помнится, обещалась клюкву принести…
Вместо ответа Виша протянула бармену ладони – на них золотился затейливый узор татуировки, начинавшийся в центре ладони и растекающийся к пальцам и запястьям. На средних фалангах пальцев краснела совсем свежая, прозрачно-красная вязь.
-Молодец. Надо отметить. – И бармен наклонился куда-то глубоко под стойку, поднялся, держа тяжелую пузатую бутыль. Он опрокинул ее над вишиным бокалом, и из липкого на вид горлышка потянулась густая, почти черная жидкость. Налив совсем немного, Бриарей заботливо припрятал бутылку, покрутил бокал в руках, распределяя жидкость по стенкам. Потом достал шейкер, встряхнул еще пару раз и вылил содержимое в подготовленный бокал.
-Бриарей, ты моей смерти хочешь? – довольно засмеялась Виша.
-Пока нет. – Бриарей жестом фокусника выжал в напиток половинку настоящего лимона (от плеснувшего в стороны запаха встрепенулись все сидящие в зале) и пододвинул бокал девушке. – Прошу.
Виша взяла свое лекарство и быстро (терпение кончилось уже минуту назад) отпила большой глоток. Опустив бокал на стойку, она на вдохе втянула в себя воздух:
-Небо мое синее… - и протяжно выдохнула: - Золотая луна…
Бриарей довольно засмеялся, отчего глубокие морщины на его сером лице собрались в причудливые узоры.
-Не знаю как другие, а мои уроки ты помнишь. Ну что, полегчало?
Виша ухмыльнулась, резко дернула воротник-стойку, выпуская наружу белое кружево рубашки, и глотнула еще раз, и еще. После третьего глотка лишним показался не только тугой воротник, но и весь тесный камзол, поэтому Виша, особо не раздумывая, стянула его и швырнула куда-то в сторону. Бриарей поставил перед нею стакан с чистой холодной водой, в которой плавали кубики ядовито голубого льда, и отошел к следующему клиенту.
-А я смотрю, кто это тут форменными камзолами швыряется? Я слышал, тебя можно поздравить?
Девушка резко обернулась, почти дернулась к говорящему – невысокому, худощавому, но довольно плечистому парню лет двадцати, одетому в хорошо знакомую ей униформу брохусов – ядовито оранжевый комбинезон с объемным капюшоном, обычно прикрывающим гладко выбритую голову с металлическими дисками вживленных контактов.
-С чем ты собрался меня поздравлять, Тойво?
-Эээ.. – Тойво немного отодвинулся, явно опасаясь сказать не то. – С новым рисунком, разумеется. Мы по дороге сюда встретили Мастера Гроуги, он сказал, ты приходила к нему позавчера, принесла клюкву со Мхов. Поздравляю, Виша.
-Благодарствую. – Девушка серьезно кивнула, подняла бокал и отпила изрядную порцию. Потом внимательно посмотрела в глаза Тойво, отчего он покраснел и еще немного отодвинулся, необидно засмеялась и сказала: - Отвали, подгузник.
После таких слов парень заалел как маков цвет и возмущенно залепетал:
-Ты не должна была… и вообще, собиратели не могут…
-Не могут, - подтвердил новый посетитель «Мертвецкой», усаживаясь между ним и девушкой. – Но у тебя, парень, все на лбу написано, так что не надо быть даже начинающим брохусом, чтобы прочитать твои менто. Как говорится, к гадалке не ходи и так все ясно. Вечер, Виша.
-Вечер, альх-Хазред.
Виша поставила бокал, чтобы обнять старого знакомого. Альх-Хазред был флюгером – пилотом, управляющим флюгом, небольшим летательным аппаратом, рассчитанным на двух-трех пассажиров и небольшой груз. Начинал альх-Хазред юнгой на моргенштерне, обслуживающем линию Арзахель – Одайн. Его отец был капитаном моргенштерна, как и его дед, прадед… ну и далее по списку. А в те времена, когда моргенштерны еще не изобрели, предки альх-Хазреда водили корабли; была даже семейная легенда, будто один из пращуров был пиратом. Видимо, его кровь и взыграла в младшем сыне капитана аш-Шаддата. Окончив с отличием летную школу, он мог спокойно выслужиться от юнги до капитана, пройдя все положенные ступени. Однако, честно отработав по нескольку месяцев во всех местах огромного летательного аппарата – от нижней складской до верхней технической палубы – альх-Хазред сумел договориться с каким-то нетипично рисковым цвергом и вскладчину с ним купил флюг. Надо сказать, долг цвергу он отдал уже через год самостоятельных полетов. Мало того, что альх-Хазред работал честно, чисто и аккуратно; то самое пиратское наследие предков сделало его не просто пилотом, а настоящим искателем приключений. Он вылетал в любую погоду, в любое место, не особо заботясь о том, куда и как будет садиться, его не пугали даже полеты на небольшой высоте. Альх был красив – уходящей из Обитаемого Мира шаммахитской красотой, сочетающей угольные глаза, бронзовую кожу и невозможно белозубую улыбку, щедр и красноречив; надо ли говорить, что в «Мертвецкой» он был желанным гостем, подобным жаркому солнцу среди обычных сумрачных завсегдатаев.