Страница 4 из 6
-Моя дорогая девочка, какого ответа ты ждешь от своей старой тетки? Если правдивого, то он причинит тебе немалую боль, и мне так не хочется, чтобы ты его услышала... Но и лгать тебе я тоже не хочу, ибо ты достойна правды. Помоги мне Господь, я должна открыть тебе глаза. Каролина, любовь Франца к тебе не могла исчезнуть в одночасье, потому что, по моему мнению, ее просто никогда и не было. Мне очень жаль, что этот брак случился столь скоропалительно, и меня не было рядом, чтобы предостеречь тебя, девочка. Твой отец и твой муж решили этим древним, как мир, способом закрепить свое партнерство и подготовить слияние банков. Но кроме этого, ты решила преподнести Францу в приданое свое глупое, набитое романтическими бреднями сердечко... Детка, сердца интересуют Францу в последнюю очередь, чего не скажешь о телах. Насколько я знаю его, это весьма чувственный от природы мужчина, развивший свою и без того немалую любвеобильность постоянными упражнениями в постельных утехах. Бедняжка Каролина, о каком розенлевском филиале ты мне тут толковала? В Розенлеве находится самый дорогой публичный дом!
-Тетя Молли, как вы можете так говорить?! Это невозможно, просто невозможно! Франц не такой... и мой папа никогда бы не позволил ему...
-Каролина, мой дорогой братец сам весьма частный гость розенлевских девиц. Послушай, я не хочу, чтобы так горевала о своем муженьке, не стоит делать из мужчины смысл всего сущего! И не печалься ты о якобы утраченной близости, ее никогда не было меж вами. Помилуй Бог, вы такие разные - невинная восторженная дурочка и молодой жадный сатир.
После этого памятного разговора прошло около недели. Муж по-прежнему не баловал Каролину вниманием, отмахиваясь от всех ее попыток хотя бы поговорить. Его часто не было дома; она оказалась предоставлена самой себе. В один из таких одиноких вечеров Каролина, чтобы хоть как-то рассеяться, стала просматривать вечернюю газету. Неожиданно на глаза ей попалось объявление в затейливой рамке. «Ваша жизнь утратила смысл? Вы не в силах противостоять судьбе? Вам причинили боль? Вам поможет Мастер Теней. Конфиденциально, дорого, избирательно. Шварцштрассе, дом 13». Стоит ли говорить о том, куда направилась Каролина Паульман на следующее же утро?
Мастер Теней встретил Каролину в кабинете, окнами выходящем в сад. Он был высок, худощав, серебристо-сед; про себя девушка отметила его костюм от очень дорогого портного, и довольно тяжелый взгляд золотисто-зеленых глаз из-под полуопущенных век.
-Уважаемая фрау Паульман, не стоит смущаться и умалчивать какие-либо аспекты обсуждаемой нами проблемы, ибо все сказанные вами слова никогда не перешагнут порога моего кабинета. Насколько я мог понять из вашей речи, суть ваших претензий состоит в том, что разница темпераментов угрожает супружескому счастью. Будьте любезны, присядьте в это кресло, посмотрим, что можно сделать.
Мастер Теней усадил Каролину в кресло, стоявшее у окна, таким образом, что на полу отчетливо нарисовалась ее тень, сам же встал рядом и как будто вступил в молчаливый диалог с нею.
-О, над вами неплохо поработали, фрау Паульман. Так... подавленные инстинкты, почти ликвидированная чувственность, искажение телесных желаний. Да, невесты Христовы не жалели на вас сил и времени. Что ж, посмотрим.
Тут Мастер Теней воздел руку в повелительном жесте, на указательном пальце блеснуло кольцо. Каролине вдруг стало страшно.
-Ну вот, все ясно. Я могу вам помочь, уважаемая фрау Паульман. Ведь вы стремитесь изменить себя, дабы удержать любимого мужа, хотите стать желанной и страстной, не так ли? Я так и думал. Итак, в моей власти выпустить на волю вашу собственную чувственность, дарованную вам природой; вам поможет грех сладострастия, о котором вы слышали столько ужасного от несомненно сведущих в таких делах монахинь. Как вы уже поняли, плата за мои услуги будет немалой; вы должны мне отдаться сразу после преображения. Подумайте, Каролина, я не тороплю и не настаиваю.
Каролина осталась в комнате одна; больше всего ей хотелось уйти и больше никогда не возвращаться в это место. Ее впитанному с молоком матери чувству необходимости порядка, приличия и традиции претили и псевдомагические пассы «чудотворца», и его наглое спокойствие, с которым он, не будучи врачом, позволял себе говорить о глубоко тайных и постыдных отправлениях ее организма, что же касается заявленной им цены, то она была просто чудовищной. И тем не менее она отчего-то не уходила. Перед ее внутренним взором то и дело вставало лицо Франца: красивое, мужественное, с пушистыми усами, так приятно щекочущими кожу. Он нужен мне, с отчаянием подумала Каролина. Мое глупое романтическое сердце не выдержит разлуки с ним, я готова пойти на все, лишь бы удержать возлюбленного. Поддаться греху? что ж, пусть будет так. А что касается цены, то заплатив ее, я всего только сделаю пробу пера. А если отказаться? Тут Каролина представила себе нескончаемую череду длинных, тоскливых вечеров, Франца - все более скучающего, раздражительного, далекого, безумно желанного - и не жаждущего в ответ; она видела себя, покинутую, утомленную однообразием одиночества, видела глаза приятельниц, полные притворного сочувствия и неподдельного любопытства.
И Каролина осталась.
Мастер Теней появился в кабинете так же бесшумно, как и исчез перед этим. Он внимательно посмотрел на молодую женщину, не говоря ни слова, встал за ее спиною, плавными движениями руки обрисовал в воздухе контуры ее тени и негромко заговорил.
-Сладострастие, воистину из семи сладчайший грех. Тягуче-розовый, засасывающий, одурманивающий. Невинности погубитель, гонитель стыдливости, воин порока... Я, Мастер Теней, властью своею тебя призываю: восстань, разбей оковы стыда и чистоты устыдись!