Безнадёжная любовь

– Ты смотри! Испортишь мне девку раньше времени – пеняй на себя.

Богдан только усмехнулся. Скорее Балашу следовало бы предупреждать его вовсе не насчет дочери, но он не знал, что Богдан имеет богатый опыт общения именно с женщинами возраста его жены. Да и ладно! Ничего и так быть не могло. Жена Балаша тоже отнеслась к Богдану как-то по родственному, наверное, все по той же причине. Его тепло и искренне приняли в этом доме, и неожиданно вернулось забытое ощущение семьи. Даже с Юлькой сложились приятельские отношения.

Девчонка любила пользоваться папиными машинами. Она и сама уже умела водить (старший брат научил). Но кто же ей позволит, в четырнадцать-то! Балаш даже в самой пустынной глуши, где на километры вокруг днем с огнем не найдешь и простого человечка, не говоря уже о гаишниках, не разрешил бы ей сесть за руль, беспокоясь, что дочери передалась по наследству его собственная непреодолимая тяга к придорожным столбам и одиноким прохожим на обочине. А Богдан разрешал, когда рядом не было отца, и когда Юльке до безумия хотелось повыделываться перед подружками.

Несмотря на опасения Балаша, Юлька вела себя с Богданом пристойно, даже глазки не строила. Богдан и не предполагал, что у него за спиной она красочно и эмоционально описывает подружкам скрываемые в строжайшей тайне от предков свои любовные свидания с папиным водителем. Но однажды Балаш случайно услышал один из ее занимательных рассказиков.

– Я тебя, кажется, предупреждал, – сквозь зубы процедил он, и желваки вздулись на его скулах. Богдан не успел ни испугаться, ни задуматься.

– Ты о чем?

– О Юльке! – Балаш разозлился еще больше, заметив выражение невинного недоумения на лице Богдана. – Я предупреждал.

– Я помню. Мы же договорились, – спокойно произнес Богдан (честно признаться, он предполагал, что речь пойдет совсем о другом), и его уверенность немного смутила Балаша.

– Ты хочешь сказать, что у вас ничего не было?

– А что могло быть? Зачем она мне? Какой от нее толк, кроме того, что она твоя дочь?

– Ты не врешь? – все еще недоверчиво глянул Балаш.

– Ты считаешь, что для меня проблема – бабу найти?

Конечно, Балаш так не считал, но сомнения его развеялись не окончательно.

– А что же она рассказывала?

– Откуда я знаю. Ты у нее спроси.

Юлька не стала отпираться. Она честно призналась отцу, что все выдумала. Надо же было придать себе вес в глазах подруг! Чтобы они слушали с открытыми ртами, готовые в любой момент грохнуться в обморок от изумления. Но суровый папаша по-другому оценивал жизненные обстоятельства, он строго приказал дочери покаяться и убедить подружек забыть ее глупые россказни. Юлька заявила, что лучше умрет, чем сознается. Балаш постращал ее всеми карами небесными, но ничего не добился.

– Давай по чуть-чуть, – предложил он Богдану, доставая бутылку своего любимого – местного виноградного крепленого.

– Я не пью.

– Ну? – не поверил Балаш.

– Не могу. Организм не принимает, – усмехнулся Богдан.

– Болеешь что ли чем?

– Нет. Детские комплексы.

– Что? Первый раз слышу! – Балаш заинтересовался, не совсем понимая – шутит Богдан или говорит серьезно. – Давай рассказывай!

Богдан помялся, а потом все-таки рассказал, как лет в четырнадцать, живя у бабы Веры, неплохо погулял с пацанами. Что они там пили? А кто знает! Что нашлось. Зато потом дорога до дома затянулась необыкновенно, петляя от колонки к колодцу, от колодца к следующей колонке. Сколько холодной воды вылил он на свою непутевую голову – не сосчитать!

Да как назло, мама в то время тоже гостила у бабы Веры. Увидев свое драгоценное чадо мокрым, бледным как смерть и еле держащимся на ногах, она сдержанно промолчала, но зато на следующий день... Но не это произвело на Даньку наисильнейшее впечатление. Как было плохо! Как тошно! В жизни не забыть. И до сих пор уже от нескольких глотков оживали давние яркие ощущения и нестерпимо тянуло в одно занимательное местечко в объятия гладкого, белого друга, не страшащегося никакой грязи и дряни.

Услышав занятную Богданову историю, Балаш почему-то не развеселился, наоборот, помрачнел.

– Тогда, может, водку? Или коньяк? – он отхлебнул из стакана и тихо рассказал:

– Помню, Женька, когда учился еще, наверное, в первом классе, в свой день рождения спер со взрослого стола рюмку водки и заглотнул разом. Хотел покрасоваться перед приятелями. Покрасовался – пришлось “неотложку” вызывать! И эта дура! – неожиданно вспомнил он. – Перед подругами ей надо выделаться!

Вслед за отцом перед Богданом предстала и Юлька.

– Ты извини, что я тебя впутала.

– Да ладно. Моя-то репутация не пострадает.

– Да ну его, папочку! – вздохнула Юлька. – Он не понимает, думает кому-то интересно, какая я умная, скромная и порядочная, – она снова вздохнула, а потом мечтательно закатила глаза. – А знаешь, как девчонки мне завидовали! Они почти все уже с мальчиками встречаются, а меня папочка все бдит. Я им и сказала: “Нужны мне ваши малолетки сопливые! Вот я...” Я же не рассчитывала, что папа тоже услышит.