Страница 88 из 101
Он пытается расстегнуть мой бюстгальтер, и тут его руки начинают покрываться волдырями, и он начинает вопить, как резаный!
В комнату врываются охранники.
- Какого черта! – орет Еорган. – Она ведь уже моя невеста.
- Невеста – не жена! – слышу я в голове голос бабушки.
- Проклятая ведьма! – беснуется Еорган.
- Змей подколодный! – не остается в долгу бабуля. – Еще раз слюни на нее пустишь, евнухом станешь. Дважды не повторяю!
Видение оборвалось, я вскочила и бросилась вон из-за стола. Забежала в спальню, упала на кровать и разревелась.
- Что случилось, госпожа? – встревожилась Аделина, собиравшая мои вещи.
В спальню вбежала бабушка Ягиня.
- Любушка, деточка, успокойся, пожалуйста!
- Как ты могла, бабушка! – закричала я. – Ты же все видела! Он меня бесчувственную едва не изнасиловал! Почему ты не рассказала, почему вы не расторгли на основе этого договор?
- Потому что он необратим! Потому что расторгнуть его может только Люцифер! И потому что Егор – твоя кармическая пара и он и правда любит тебя!
- Неправда! У кармических пар любовь взаимная и мгновенная, с первого взгляда, что называется. Вон как у Вити и Милы. Их через час после знакомства женить уже спокойно можно было! А я с Егором уже 4 месяца общаюсь, и он мне даже не нравится! Он мне глубоко антипатичен.
- Ну неправда же, Люба! Ну вспомни, как ты в детстве спрашивала у матери, да не по разу в день, когда же к тебе приедет твой принц. Как ты вслух мечтала о жизни с ним и какой он у тебя будет хороший, самый лучший на свете. Так ведь продолжалось лет до восьми, верно?
- Да, верно, бабуль, а потом я начала взрослеть и стала понимать, что быть заложницей чужой воли нифига не прикольно, этому принцу хренова куча тысяч лет, и он – безжалостный, расчетливый убийца!
- Да нет же! Твоя чистая детская душа как раз-таки истинное чувствовала! А потом ты начала подвергаться влиянию своего кармического отца, который к тому времени набрал уже достаточно сил, чтобы влиять на тебя. И наги вдруг резко стали тебе антипатичны и противны, разве нет?
- Зачем ему, чтобы я ненавидела нагов, если он и придумал этот договор?
- А у него план такой. Он хочет пообещать, да и обещает уже свободу от ненавистного брака. Чтобы ты отвернулась от нас, таких нехороших, и ушла к нему, такому белому и пушистому. Только знай одно. Он все равно рано или поздно выдаст тебя замуж. Не за Егора, так за кого-нибудь из братьев его, а то и за самого Василевса. У него вон место третьей жены свободно. Ты послушай свое сердце, присмотрись к Егору.
Открылась дверь, на пороге замер жених. Меня до глубины души поразил его жалобный взгляд, как у побитой собаки, только что слезы не стояли. Бабушка ласково улыбнулась, пожала мою руку, встала и вышла. Ардонийцы последовали за ней.
Я вытерла слезы, села, гордо расправила плечи и вздернула подбородок. Смотрела подчеркнуто на горящий камин. Еорган подошел, опустился передо мной на колени, взял мои мокрые от слез руки.
- Прости меня, Люба. Мне еще никогда в жизни не было так стыдно, – тихо и уверенно заговорил он.
Не лгал, как ни странно.
- Я осознавал, что поступаю ужасно. Но я хотел защитить тебя так!
Снова не лгал.
- Посмотри на меня, Люба, пожалуйста!
Я упрямо смотрела на огонь.
- Если бы ты только знала, как умопомрачительно ты пахнешь. Как я хочу тебя. И … люблю, – выдохнул жених.
Его руки вспотели от волнения.
Он не лгал, мое сердце закололо странной болью, стало больно дышать, снова захотелось плакать. Самое ужасное, что это была не моя боль, его. Я как ардонийская принцесса чувствовала то, что чувствовал он. Я глубоко задышала, пытаясь справиться с собой, голова закружилась, перед глазами все поплыло.
- Что с тобой, Люба?
Егор встал и прижал меня к себе.
И я впервые вдохнула его запах. Он был горько-сладким, как жженая карамель, приятным, питающим, будоражащим. Хотелось вдыхать его еще и еще, что я и делала. В самом низу все вдруг свело до боли, как тогда, когда он меня первый раз поцеловал, а мне вдруг очень захотелось еще раз испытать это волшебное чувство, когда иголочки по всему телу.
Наги змеи хладнокровные, но от Еоргана шел жар. И даже не от телесной оболочки, от него шла бешеная энергия тепла и любви, он больше не скрывал своих чувств.
Его руки гладили меня по спине, и по ней разливались волны тепла. Нос вдруг жутко зачесался, я отстранилась от жениха и резко встала.
- Я исполню договор. Я стану Вашей женой через 3 года и рожу Вам детей, но в эти 3 года я не хочу Вас видеть, слышите! И охрана мне Ваша не нужна, мой отец в состоянии обо мне позаботится! И деньги Ваши не нужны подавно.
- Хорошо. Я исполню твою волю, суженая моя, – кивнул Еорган, целуя мою руку. – Твои родители не в курсе, я надеюсь, и не узнают.
- Не узнают, – кивнула я.
- С братом поможешь?
- Идем.
Но Виктора, так звали подозреваемого брата, за столом уже не было.
- У Оленьки, его второй жены, начались роды, он поспешил к ней, – пояснил Василевс.
- Как вовремя, однако, – пробурчал Еорган.
- У вас все хорошо? – поинтересовалась проницательная Гедеона.
- Да. Выяснили кое-какие недоразумения, – улыбнулся Еорган, с нежностью глядя на меня.
Мама, заметив это взгляд, округлила глаза. Папа улыбнулся.
- Давайте же выпьем за мир и любовь, – предложил Василевс.
- За мир, любовь, – поддержал отец, а за ним и все.
Все принялись за еду, не забывая искренне хвалить мои старания. Что было очень приятно слышать, особенно от будущих золовок.