Ветер

Я молчал. А что мне было говорить? Клясться уничтожить всех черных магов, а заодно и Темного Властелина, по силе равного трем магам Стихий?

— Я не буду мстить, — сказал я. — Но играть в страуса и прятать голову в песок тоже не стану.

Она не ответила. Мы вернулись к общему столу и заняли свои места.

— О чем секретничали? — спросил Огнев, который прямо на глазах сгорал от любопытства.

— Тебя это волнует? — скривилась Водуница.

— А что, Людмила, это секрет?

— Просто не твое дело.

Странно, я почему-то представлял себе магов Стихий друзьями, а на деле тут дружбой и не пахло.

— А как часто собираются Стихии? — не утерпев, спросил я.

— Только по чрезвычайным обстоятельствам, — ответил мне маг Земли. — Последний раз семь лет назад.

Эту тему быстро замяли. Я не стал возражать потому, что мне было противно, а они, наверное, потому, что сами понимали, что самым могущественным людям… магам не пристало обращать внимание на кого-то, кроме себя, любимых.

А так можно сказать, что встреча с магами Стихий прошла довольно хорошо, не так чтобы замечательно, но я опасался худшего.

Итак, меня официально сделали магом Ветра. Процедура, надо сказать, муторная.

Красов и Сырин начертили светящимся мелом на непроглядном полу какие-то странные узоры с кругом в центре. Работали они медленно, тщательно вырисовывая каждую деталь. А остальные, не отрываясь, следили за движениями их рук.

— Готово, — провозгласил Сырин, и они с «коллегой» отошли в сторону.

— Что ж, приступим, — сказала Вода. — Пойдемте.

Почвин, Огнев и я подошли прямо к светящемуся в темноте меловому рисунку.

— А что делать-то? — оглянулся я на Захара.

— Верь инстинктам, — коротко, в своей манере ответил он и отошел подальше.

— Инстинкты, — пробурчал я себе под нос. А может, я не умею ими пользоваться и уж тем более верить им? И вообще, голова у меня была забита совсем не этим.

Но действо тем временем началось. Почвин шагнул в центральный круг, вытянул руку ладонью вверх, и… она наполнилась сухой землей, которая посыпалась на пол, когда он раздвинул пальцы.

О, Дух Земли, что жизнью правит,

Что нас хранит в часы упадка,

Что все на свете точно знает

И руку протянул к порядку,

Ты будь судьей для нас сейчас

И новичка прими в сей час.

Я не понял, говорил ли маг Земли эти слова или же они звучали у меня в голове. Губы Алексея Почвина не шевелились. Но я слышал! Слышал его слова, складывающиеся в рифму и гремящие где-то над головой.

Он замолчал и вышел из круга. На его место встал Огнев. От движения его рук, просыпанная Почвиным земля загорелась.

Огонь, безумный и скользящий,

Огонь, что губит города,

Огонь, что будет и вчерашний,

Прими ты нового сюда.

Мне стало не по себе. Земля читает какие-то стишки, Огонь, сейчас Вода прочтет. А мне что делать? Всяко дело, не молчать. Но что говорить, я не знал.

Водуница потушила пламя, и на полу образовалась блестящая лужица.

Вода, что жизни всей начало,

Вода, что правит у причала,

Вода, что не простит обман,

Прими же новенького к нам.

Людмила вышла из круга. Что дальше? «Верь инстинктам»… Ну да, когда сам ничего не знаешь, посоветовать легче всего. С другой стороны, лучше сделать что-то неправильно, чем не сделать вовсе.

Терзаемый сомнениями, я вступил в круг, который только что покинула Водуница, и, взмахнув рукой, призвал ветер. Он сразу откликнулся звоном в моей голове, а потом появился из ниоткуда и закружил воду на полу. Она разлетелась каплями по воздуху. Капли переливались всеми цветами радуги и все кружились, кружились… Я отпустил ветер и хотел уже выйти из круга, как вдруг сам собой заговорил. Я тоже, как и другие, не произносил ни слова, я просто слышал свой голос совсем близко. Говорил я и, вроде, не я. Наверное, я смог понять это явление только впоследствии, очень нескоро, но я понял, что это говорил мой дар, мой Ветер.

Волшебный Ветер, выше неба,

Сильнее и страшнее лжи,

Важнее влаги, жизни, хлеба,

Свободой высшего живи.

Когда мой голос затих, я опасался, что снова рухну носом вниз, как при посвящении, но, слава богу, ничего не произошло. Я стоял как стоял и не думал падать.

А когда я решил выйти из круга, то обнаружил, что никаких рисунков на полу больше нет, то ли их стер мой ветер, то ли они исчезли сами собой.