Страница 41 из 139
- Дочь, - предугадала мой дальнейший вопрос Миенира. – Воспитывалась вместе с Рейном и Рином, всегда вместе, всегда рядом. А когда они подросли, родители решили поженить Алэрина и Илну, только… - многозначительно замолчала, предлагая мне самой додумать.
- Только Алэр вмешался?
- Хранители, в судьбы моих братьев и этой девушки вмешались Хранители! – убежденно ответила спутница. – Когда отец погиб, а Рейн стал лордом, они с Илной сблизились. Она была не так мягка и нежна, как ты считаешь, и как думал мой брат! Сильна духом, уверена в себе, твердо знающая, чего нужно от жизни!
- Ей нужен был лорд?
- Сложно сказать, что Илна хотела получить от этого брака. Не стану утверждать, будто она не любила Алэра или Алэрина. Вероятнее всего запуталась, а Рейн помог ей определиться с выбором! – и пояснила, когда я недоуменно свела брови. – Соблазнил ее!
- А-а-а, - кажется, что-то такое упоминала сегодня Маег эрт Лев, правда, говорила она об отце Алэра.
- Кстати, советники брата, да и наша матушка выступали против этого брака! А Рин готов был жениться на Илне, даже зная то, что его близнец провел с ней ночь! Но Рейн настоял, пользуясь своим право лорда! – рассказала мне Миенира и позвала за собой.
- Идем! Дальше усыпальница Дарель – второй жены! – и я, раздумывая, поторопилась за ней.
По пути девушка говорила что-то еще, но я, погрузившись в свои мысли, расслышала только окончание ее фразы:
- …после смерти Дарель было гораздо хуже.
Переспрашивать не стала, потому что обратила внимание на очередную скульптуру. От предыдущей ее отличало только выражение лица, и застывшая хрустальная слеза на каменной щеке.
- М-м-м… - я вспомнила все, что знала об этой эре. Вторая жена моего супруга, убитая моим несостоявшимся женихом во имя моего же спасения!
- Дарель… - промолвила в тишине Миенира, - она была нежная, скромная и ранимая! Алэра слушалась беспрекословно, а он ее в прямом смысле на руках носил! Один раз, правда, оставил без присмотра… Итог мы хорошо помним! – махнула рукой, приглашая следовать дальше.
- Миаль? – послышался вопрос Миениры, словно она спрашивала саму себя, пока я рассматривала статую коленопреклоненной девы, сложившей ладони на груди в молитвенном жесте. – Я ее плохо запомнила… Красива, какой-то внутренней, светлой красотой, необычной для нашего мира… Только пуглива, будто лесная ланка, глаз боялась от пола оторвать, а при одном взгляде на сапоги Алэра тряслась и пары слов связать не могла!
Мне, как-то невзначай, припомнилась обувь супруга, особенна та, которую он использовал в походах. Пожалуй, не мудрено и испугаться – тяжелые, обитые на носах железом сапоги. От воспоминаний меня отвлек голос спутницы:
- Идем, здесь не стоит задерживаться. Не будем тревожить призраков!
- А четвертая? – мне необходимо было все выяснить, хотя почему именно, я и самой себе объяснить толком не могла. Просто знала, что это важно и все!
- Тамина! Так ее звали, да и ребенку, мальчику, Алэр дал имя! – Миенира протянула мне руку, и, когда я без слов приняла ее, провела в узкое ответвление, ведущее к отдельному склепу.
Небольшое помещение, стены которого выложены декоративными плитами. В центре каменный саркофаг, а на нем статуя сидящей женщины, статной, пышнотелой. Такие созданы для того, чтобы рожать детей. На коленях каменная Тамина держала дитя… мертвое, скрюченное, одетое в белоснежную вышитую сорочку. Меня едва не стошнило, а собеседница вздохнула:
- Вот… опять появился, - подошла, погладила мумию.
- Что значит появился? – выдавила я, чувствуя такой жуткий, пробирающий до костей холод, что с трудом заставляла себя оставаться на месте.
- Это сложно вспомнить и объяснить! Мрак и горе, отчаяние и пустота – вот, что властвовало над Нордуэллом в тот год! Когда мы узнали, что Тамина беременна, думали, все изменится, плохое останется позади, и придет долгожданная радость. Только напрасно ждали - Тамина умерла при родах, а ребенок даже не вскрикнул. Рейн сам готовил его тельце к погребению, я вышила рубашку, чтобы малышу было не холодно в каменном саркофаге. Его брат тоже вытесал сам, небольшой, аккуратный, похожий на колыбель. А спустя неделю мы увидели такую картину… Потом в этом закутке построили отдельную усыпальницу, чтобы не бросалось в глаза…
- Дух? – я покосилась на призрачного кота, застывшего на пороге.
- Нет, это что-то иное… - теперь мы обе смотрели на Духа, и смутная, ничего не поясняющая догадка коснулась моего разума.
Белоснежный кот, бросив на меня проницательный взгляд, вышел в коридор, и мы поспешили уйти из этого места. Только я на пороге тихо поинтересовалась:
- Когда распустились ильенграссы, ребенок исчез?
- Да, - Миенира не смогла удержаться от напоминания, - пока ты была в замке, младенец не тревожил нас!