Страница 120 из 139
- Не бойся, королева, я не пропаду! – постаралась заверить меня Янель.
- Буду верить! – не меняя тона, откликнулась я.
- О чем нужно расспросить старца, когда доберусь до него? – альбина вернулась к сути дела.
- Порох!
- Пистолеты?
- Думаю, северные оружейники сообразят!
- Верно! А пока еще срок не наступил? – Янель опять проницательно взглянула.
- Моя забота иная. Важно убедить супруга…
- Верно! А как наступит срок, переговори с Арейсом, он знает нескольких, да и Ри успела узнать парочку! А я начну собираться в путь!
- Постой! – не сдержала я удивления. – Осенние ливни размыли лесные дороги, а зима скоро заметет их снегом! Нужно подождать поздней весны, а то и лета!
Янель улыбнулась:
- Это будет нашим секретом, так? И никто о нем не проведает, даю слово! Через неделю из Нордуэлла в Ар-де-Мей выйдет обоз с продовольствием, ну и я с ним! Только сверну налево и поеду в Сатергис, осмотрюсь за зиму, послушаю, о чем говорят на его улицах! – красноречиво подмигнула.
- Мой собственный наблюдатель? – вдумчиво произнесла я.
- Лучший из них! – альбина была уверена в своих способностях, и, поразмыслив, я согласилась с ней.
Окрик Лавена встретил меня прямо на пороге выделенных брату покоев.
- Ниа! Где ты ходишь? Я отправил альбину за тобой четверть часа назад! Неужели девчонка посмела отвлечься на что-то иное?!
Прикрыла дверь и ровным тоном осведомилась:
- Что случилось? Чего шумишь так, словно умираешь?
- А я умираю! – Лавен не сделал попыток подняться с подушек.
В комнате стояла невыносимая духота, нещадно чадили свечи, и пахло южными благовониями. Этот запах всегда вызывал у меня тошноту. Не обращая внимания на стенания толстяка, направилась к окну, чтобы распахнуть его, впустить свежий воздух.
- Ниа! – раздался очередной вопль брата.
Лавен потрудился скатиться с кровати, упал, всхлипнул, вынуждая подойти. Глядя сверху вниз на младшего, некогда любимого братишку, теперь испытывала лишь чувство брезгливости. Он догадался сесть и протянуть мне руку.
- Ниа, помоги! Эти ужасные кухарки подали подгоревшую кашу, и у меня разболелся живот!
- Лавен, пожалуйста, не лги снова, - спокойно попросила его. – Я лично следила за приготовлением завтрака, потому могу с уверенностью сказать – каша получилась нежной и вкусной!
Губы толстяка обиженно дернулись, в глазах появилось неуверенное выражение. Пришлось подать ему руку, все же родная кровь. С трудом мне удалось помочь ему подняться, лицо Лавена покрылось потом, темные волосы слиплись, дыхание было тяжелым.
- Почему? – этот вопрос тревожил сильнее.
- Что, почему? Почему у меня все внутри горит? – раздраженно поинтересовался брат в ответ.
- Почему ты предал Гана? – задала я вопрос напрямик, без предисловий.
Лавен вздрогнул всем телом и с небывалым доселе проворством юркнул под одеяло.
- Знаю, - вздохнула, потому что гнев ушел, оставляя после себя горечь и боль. - Ты даже парик носишь, чтобы быть похожим на нее! – развернулась, намереваясь уйти.
Вслед мне раздалось визгливое:
- А что плохого в стремлении найти свое счастье? Золотая королева правит нашим миром, а все остальные служат ей! Потому лучше быть рядом с Беккит, есть и пить с ней за одним столом, спать в ее постели, чем драться за кусок хлеба на севере!
Обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на того, кого родила моя матушка.
- Скажи, где Северия? – остался последний вопрос. Пришлось стиснуть руки в кулаки, сдерживая желание ударить толстяка.
Лавен вспылил:
- Прекрати мне приказывать! – брызгая слюной, потребовал он. – Сказал, что не знаю! Приказал своим слугам избавиться от нее любым способом! Можно и продать куда угодно, хоть в гарем какого-нибудь правителя одного из королевств за морем!
Быстрыми шагами подошла к кровати, вскипела ярость внутри меня, но я сумела удержать ее натиск.
- У тебя и слуги есть? – грозно надвинулась на толстяка.
С почти поросячьим визгом, он бросился прочь, запутался в многочисленных одеялах, снова рухнул на пол, запричитал. Смотря на распластавшегося, неуклюжего человека, содрогнулась и высказала одно:
- Надеюсь, Эст будет милостив, и наши родители не увидят, каким ты стал! – не бросаться же с кулаками на это жалкое создание?