Страница 91 из 133
«Ложь».
Эта мысль оказалась первой, что пришла ему в голову. Остап даже тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Его отцу в этот момент может быть по-настоящему плохо, а он из-за недоверия к Хелене сомневается в этом. Старший Дорош никогда не жаловался на здоровье, но все бывает в первый раз. Тем более, что отец уже давно не молод.
– Он в больнице? Состояние тяжелое?
– В больнице. Больше ничего не знаю. Слишком торопилась к тебе, чтобы расспросить подробнее.
В женском голосе звучали обида и осуждение, но Остап сделал вид, что не заметил этого.
– Дай мне свой телефон.
– Ты мне не доверяешь?
Ему хотелось сознаться, что так оно и есть, но сказал он другое:
– Я хочу позвонить сестре.
Хелена протянула ему сотовый. Он действительно нашел во входных звонках номер Томы и нажал кнопку вызова.
Сестра не плакала, хотя и говорила с напряжением в голосе. А еще в нем ощущался едва уловимый страх. Ничего удивительного. Брат, на которого она привыкла полагаться, работал далеко от дома, а отец заболел. Девочка оказалась предоставлена сама себе, уже достаточно большая, чтобы понимать все возможные последствия, но еще ребенок, когда дело касалось практической стороны вопроса. Зная о ее непростых отношениях с матерью, Остап сомневался, что Тома обратится к ней за помощью. Из разговора он понял, что сестра не собирается возвращаться в безлюдный дом.
Закончив разговор, он подумывал, не позвонить ли Яне. Ее номер он помнил наизусть. Но потом решил, что не хочет прощаться с ней по телефону – ничего не объяснив, не посмотрев в глаза. Он протянул телефон Хелене, и согласился с выводом, читавшимся на ее лице:
– Мне нужно срочно лететь в Торонто.
Хелена кивнула с явным облегчением.
– Я уже заказала нам два билета на ближайший рейс из Киева. Если ты поторопишься, мы успеем добраться туда самолетом. Если нет, придется лететь следующим рейсом – завтра, после обеда.
Он понимал, что Хелена оказала ему услугу, проделав всю эту работу, но простое «спасибо», после всех тех гадких слов, которые она наговорила Яне, далось ему с трудом.
То, что она летит вместе с ним, тоже имеет разумное объяснение. Ей больше нечего здесь делать, если он собирается домой. Но как объяснить все это Яне? Ко всему прочему, ее еще нужно найти.
Он сорвался с места, кожей чувствуя, как мчатся секунды.
– Ты куда?
Хелена не отставала, цепляясь за его рукав.
– В изолятор. Там моя сумка. Иди в гостиницу собирать вещи. Я скоро буду. Нужно выписаться оттуда.
– Ты же не собираешься…
– Я уже все сказал.
– … искать ее?
– Хелена, у меня нет времени на разговоры с тобой.
– А с ней? – он ничего не ответил, и Хелена дернула его за руку, пытаясь остановить. – Ты не можешь наплевать на здоровье отца ради чужой девчонки.
Даже слепой или глухой заметил бы, что Хелена пользовалась любым случаем, чтобы разрушить еще хрупкие отношения между ним и Яной. А он не страдал ни одним из этих недугов.
Остап тихо выругался. Он не представлял себе, как вынесет продолжительный совместный полет с этой женщиной. Каждое сказанное ею слово вызывало в Остапе раздражение. Только беспокойство об отце заставляло его держать себя в руках.
– Жди меня в гостинице.
В плаще, с перекинутой через плечо сумкой Остап ворвался в приемный покой. Он не знал, где еще можно найти Яну. Но и там ее не оказалось.
Он взглянул на часы и понял, что больше не может заниматься поисками любимой. Он уже собирался попросить мобильный телефон у дежурной медсестры, когда услышал знакомый голос в вестибюле.
Выскочив из кабинета, Остап едва не столкнулся с девушкой и обнял ее, хотя она и не собиралась падать. Ему ужасно захотелось сделать это, прижаться крепко и держать так, как можно дольше. Время снова было не на их стороне.
Неохотно выпуская ее из объятий, он заметил, что Яна уже одета в пальто. Собралась домой. Без него. Хелена постаралась на славу, а у него даже нет возможности как следует оправдаться, и попрощаться. Что же, он сделает то, что сумеет.
– Я тебя искал. Мой телефон разрядился.
– Я переодевалась.
Заметив его сумку, Яна подняла глаза и прошептала:
– Ты возвращаешься в гостиницу?
Настороженный взгляд, слегка нахмуренные брови, неуверенный жест, которым она поправила челку – все это вызвало в нем невероятную нежность и такую же сильную боль от предстоящей разлуки. Любые слова терялись перед его чувствами.
– Выйдем на улицу. Мне нужно кое-что тебе сказать.