Страница 28 из 133
Дальше Остап почти не смотрел в ее сторону. Он спокойно и деловито рассказывал присутствующим о предстоящих переменах в режиме работы хирургического отделения, перечислял операции, которые они смогут проводить с помощью нового оборудования, разъяснял требования к их исполнителям. Раевский довольно кивал в такт каждому его слову.
Яна издали любовалась легкими, но сдержанными движениями Остапа, худощавым подвижным лицом с двумя продольными морщинками на лбу. Странно, что она не замечала их раньше. Привычка откидывать пятерней непослушные пряди, то и дело падавшие на лоб, да задорная улыбка, изредка появлявшаяся на красивых губах в ответ на реплики из зала, делали Остапа похожим на мальчишку.
Синичка будто заново с ним знакомилась. А еще ей хотелось вновь почувствовать на себе его проницательный взгляд, но Остап почему-то игнорировал ее.
«Он на службе, делает важное дело».
Яна повторяла про себя эти слова, пытаясь угомонить нетерпение, но какая-то часть сознания насмешливо нашептывала: «Он забыл, что пригласил тебя на свидание. Не мечтай зря».
Яна мысленно топнула ногой.
Нет, на этот раз она собирается мечтать до тех пор, пока Остап не откажется от своих слов.
«Он просто занят. Он на службе».
– Кто?
Виталику пришлось тронуть Яну за плечо, чтобы она обратила на него внимание.
– О чем ты?
– Мне показалось, или ты действительно бубнишь «он просто занят» и что-то там еще?
Она едва не проболталась.
– Да так, стишок один детский на ум пришел.
У Яны горели уши от необходимости лгать. Но не могла же она объяснить Дубовскому, о ком сейчас думает. Вот если бы ее спросил Сергей… Нет, ему бы она тоже ничего не сказала. Это ее секрет. И если Остап не сделает первый шаг, ее новое увлечение может навсегда остаться тайной – для всех. В этот раз она себя не выдаст.
– Кажется, этот парень считает, что он умнее нас.
– Ты о ком? – Яна недоуменно уставилась на Виталика. Неужели она чем-то себя выдала?
– О госте, конечно. О ком же еще? Собирается учить, как нужно работать, будто мы без него не знаем.
– Точно, – подал голос Вороной. – Не слишком ли он молод для этого, как думаешь, Дуб?
– Ага.
Первый случай на ее памяти, когда эти двое хоть в чем-то согласились друг с другом. Но Яну это не радовало. Она возмутилась.
– Думайте, что говорите! Человек приехал с благородной целью, оборудование привез, будет наших людей лечить, возможно, даже спасать. Мог бы себе спокойно сидеть в своей Канаде, и не трястись по нашим ухабам. А вы тут не к месту гонор показываете, вместо того, чтобы поддержать.
Дубовский только хмыкнул, а Сергей спросил прямо:
– Ты чего раскипятилась, Синичка? Прямо раскраснелась вся.
– Я не раскраснелась.
– Мне, допустим, виднее, – не унимался Вороной, а Виталик отчетливо скрипнул зубами. – Может, хочешь сама у него поучиться? Неужели, понравился?
Два подозрительных мужских взгляда Яна терпеть не собиралась, поэтому запальчиво, хотя и тихо, произнесла:
– Понравился. Довольны? Если нужно будет, то и учиться к нему пойду.
Видимо, такого ответа от нее никто не ожидал, и в разговоре возникла пауза, которой воспользовался пожилой анестезиолог. Хмуря кустистые брови, прошипел:
– Не стыдно, молодежь? Мешаете. А я уже старый, плохо слышу. Угомонитесь, наконец.
Яна злилась на ребят, а еще больше на себя, но больше говорить на щекотливую тему не собиралась, поэтому с непокорным видом выпрямилась на стуле, скрестила руки на груди и плотно сжала губы, чтобы не сказать что-то еще, настолько же откровенное.
Сергей примирительно прошептал:
– Да ладно, не обижайся. Мы пошутили. Правда, Дуб? – дождавшись утвердительного кивка Виталика, Вороной тронул Яну за руку, слегка приобнял. – Ты тоже пошутила. Согласись. Ты ж не знаешь этого мужика совсем. А, Синичка?
Яне совсем не хотелось признаваться в своем коротком знакомстве с Остапом. К тому же Сергей по-своему прав. Что она знает о нем? Кроме того, что он замечательно целуется.
– Ты прав.
– Вот и ладненько.
Вороной в знак примирения слегка приобнял ее, а Дубовский тут же толкнул его в плечо. Воспользовавшись случаем, Яна освободилась от дружеского объятия.
Затем она поймала быстрый взгляд зеленых глаз. На этот раз хмурый.
* * *