Страница 101 из 135
Клиент готов!
Не отрывая от девичьей груди обжигающих губ, мужчина неторопливо проводит рукой по гладкой поверхности ее бедер. Эта мимолетная ласка доставляет ему небывалое удовольствие. Как иначе? Ведь вследствие нее девушка еще громче стонет и все шире разводит бедра, готовая на все. Жизель в изнеможении впивается ногтями в кожу его рук, из груди вырывается стон истинного женского наслаждения. Ресницы девушки вздрагивают, медленно раскрываясь.
– О, Боже, Горушка, – хрипло бормочет она, пытаясь как-то передать все то, что с ней сейчас происходит.
– Расслабься. – Глубокий бархатный голос Егора щекочет ее губы. – Ты хочешь меня, я знаю.
Вновь коснувшись ее лона, Бессонов рванул пряжку ремня и молнию на брюках. Опыт не пропьешь, как в прочем и практику. И его уже невозможно остановить. Горячими губами он накрывает алеющий рот переводчицы, а напряженным членом врывается туда, куда хотел попасть уже давно. Яростно, нетерпеливо, властно порабощая ту, которую мечтал вот так, полностью назвать своей. Он владеет ею, и Жизель не сдерживается больше. Стремительно поддаваясь ему навстречу, она украдкой распахивает свои глаза и встречается с такими же затуманенными глазами Егора.
Сверкающим взглядом он окидывает хрупкую фигурку Краснянской и всем телом наваливается сверху. И врывается в нее, снова и снова. До безумия. Испивая всю ту страсть, возникшую между ними, до последней капли. И плевать на стоны и гулкие удары мебели. Плевать на то, что девушка каждый раз норовит выскользнуть из его рук, а выбранное место никак не отличается романтичностью. Он знает одно – она для него все. И жизнь, и смерть, и любовь, и боль.
Чем сильнее Эля извивается под его нещадными губами, руками, тем неистовее он владеет ею. С ненасытной жадностью первобытного охотника. Сбившееся дыхание, гортанный стон обоих любовников и финальный гулкий скрип стола. Егор замер, распахнув глаза. Девушка, лежащая под ним, пребывала в такой же прострации. Лишь невинные прикосновения к взмокшему лицу выдают ее степень трогательного доверия. И все это было таким правильным, таким важным. Покинув ее тело, он помог девушке сесть. В наступившей тишине слышалось только их разгоряченное судорожное дыхание. Склонив голову на бок, внимательно осмотрел картину, представшую его глазам. Взлохмаченные волосы, распухшие губы и блестящие глаза, мечтательная улыбка и счастливый вид, несмотря ни на что.
– Давай попробуем.
Слова срываются с губ намного раньше, чем мысль – здравая и рациональная – достигает разума. И все его страхи, и комплексы, не успели перехватить ее. Он спросил ее, задал-таки ей вопрос, что уже давно мучил его. Бессонов действительно хочет попробовать мало-мальски нормальные отношения с ней. С девушкой, которая и бесит его, и восхищает, и тревожит, и манит. С ней единственной. Почему нет? Что может стать на их пути и запретить?
- Ты серьезно? - испуганно спрашивает Эля, пытаясь оттолкнуть его и спрыгнуть со стола.
- Я – да. Почему нет? – просто говорит он, приводя их одежду в относительный порядок.
- Может потому, что мы только что занимались сексом. Перед этим я изливала тебе свою душу, и ты, вероятнее всего, просто пожалел меня, – начала перечислять девушка весомые, по ее мнению, аргументы. – А перед тем, ты пил и курил. И пережитое сегодня, и моя дочь, и…
И Егор вновь сорвался. Рванул девушку на себя и забросил ее голову так, чтобы было удобно целовать. Ураган обрушился на рот переводчицы, снося все на своем пути. Терзал и мучил, покусывал и зализывал ранки, им же и нанесенные.
Вот что она за несносное существо? Ведь хочет же его. Зачем сопротивляться?
- Ты – моя! – рявкнул он, когда дыхание уже полностью иссякло из их легких, привнося легкую боль. – Я даю тебе время для раздумий. Ровно одну минуту, и рекомендую согласиться…
- На что?
- Эля, не тупи. Давай попробуем, - вновь озвученное предложение оказалось таким правильным и таким важным. Замер, любуясь сменой оттенков в ее глазах. И в этот миг единения душ и тел, Бессонов понял какой жребий ему выпал. Будет сложно и не просто. Но с ней его жизнь стала лучше. Интересней, насыщенней и просто правильней, стала иметь смысл.
- Давай попробуем быть вместе, - шепнул он, вновь накрывая упрямые уста в надежде и в трепетном ожидании.
И что же будет дальше?