Страница 2 из 24
От такого наваждения ему стало даже обидно, что это не настоящее, а лишь химера, его желание, и в животе моментально заурчало от голода.
«Эх, ма – была бы денег, тьма!» - пробормотал он, и даже попытался покачать головой.
Мысли еле-еле, словно так и застряли в жидком гудроне, продолжали тяжело ворочаться в болевшей от глубокого похмелья, голове.
Гос-по-дии! До какого состояния может довести себя человек, если даст слабину своей воле…, чуточку расслабится, да к тому же ещё… «раздавит» бутылку «Зелёного змия», считай без закуси. Тогда… всё – туши свечи! - как-бы чуточку, ну…, самую-самую малость, пожалел себя Кирилл.
Ёлы-палы, и надо было мне пить эту чёртову водку? Ну, расстроился! Ну, вышел из себя! Так, что! Обязательно водка? – в который раз казнил себя Кирилл. Хотя – поначалу, она, чертовка, конечно, ой, как здорово помогает. Притупляются обиды, забываются разные жизненные неприятности…, ну, вот взять... хотя бы мою, вчерашнюю…
Кирилл потёр, массируя, лоб, чтобы легче было вспоминать.
И ведь вспомнил, оказывается.
Наверно массаж помог, с иронией подумал он, и чуть заметная улыбка искривила его рот: нёс, вчера, к прилавку этой… сварливой карге, ящик помидоров…, ну, споткнулся обо что то и, как в фильме…, как же он называется-то…? Пожалуй, сразу, без напряга, и не вспомню даже…, а может быть, и вспомню…. Что-то там о бриллиантах… кажется, и… ещё какой-то там руке…. Ага-ага! Вспомнил, ёлы-палы! Как говорили мы раньше-то, в детстве - « Моряк с печки бряк, растянулся, как червяк».
Нет, опять не то…. Вот чёрт, так недолго и совсем отупеть. Ах, дааа!.. Вот теперь, точно, вспомнил! «Бриллиантовая рука» - вот, как он называется. Нет, ты только посмотри…, оказывается, помню ещё кое-что, ей богу помню. Не совсем разум-то растерял, не совсем…. Вот «Молодец, солёный огурец!»
…Ну, знамо дело, шлёпнулся вместе с помидорами на пол, чёрт побери. Господи, делов-то…, ну, с кем не бывает? Так Васька-буржуй коршуном налетел, клекочет: «За весь ящик помидоров вычту!» А почему, спрашивается, за весь ящик…? Я, когда отсортировал, так там, килограммов пять-шесть целёхоньких осталось. Помыть – и весь базар. Вот живоглот, чтоб ему ни дна, ни покрышки!
А, вот, когда примешь на грудь пару-другую стаканчиков «лекарства от горя», всё становится – о, кэй! Даже жена – о, кэй!
Кажется, я Нинке так и брякнул с пьяни: «Ты у меня, Нинка - о, кэй!
Вчера…? Или позавчера?
Чёрт! Опять забыл что ли?
Так она, дура, нет, чтобы поблагодарить за ласковые слова, высказалась, типа - пить надо меньше! Ещё и губы брезгливо скривила - сволочь!
Конечно, у кого неприятностей не бывает? У всякого человека они есть: даже, у самого-самого крутого, а уж у мелких людишек (таких, как я теперь) – вагон и маленькая тележка. Этто точно!
Ох, Господи, как голова-то болит…!
Это, конечно, магазин виноват, решил Кирилл перефутболить своё пьяное состояние с себя на магазин. Почему допоздна работает? Не работал бы - я бы водки не купил. Не купил бы водки - не напился бы. Не напился бы – не болела бы голова…
Даа…. Философия…. Так можно до чего угодно додуматься – проползла гусеницей мысль в голове. Неет…, так дело не пойдёт. Срочно нужно бросать курить и, конечно же, столько пить…. Вот! Вот возьму, и прямо сейчас брошу! Что, в конце-концов, не мужик я, что ли?! – захорохорился Кирилл, и даже попытался выпрямить спину, но в голове от предпринятого движения тут же что-то стрельнуло, и он охнув, вновь сгорбился…
Посидев в такой позе какое-то время, Кирилл хотел было поплевать на потухший окурок, но во рту было сухо, как в пустыне Сахара, так сухо, что нёбо и язык показались ему двумя наждачными шкурками. Если ими потереть друг о друга, усмехнулся он про себя, то раздастся скрежет трущихся друг о друга песчинок.
И тут же мысль, как-бы не желая покинуть продолжавшую болеть голову, нечаянно зацепилась за… Сахара: это что же, в ней вместо песка сахар лежит и ветром туда-сюда перегоняется? – съёрничал он. Вот бы всех алкашей туда на исправление послать…. Это ж надо, сколько самогону нагнали бы «Чистейшего», словно девичья слеза. Чем не прибыток государству.
От такой мысли Кириллу стало так весело, что он даже попытался засмеяться, но смог только криво улыбнуться.