Страница 2 из 34
Часть первая «Алые...»
Июнь 2010 года
Звонок от стойки администратора во время стоянки в Гамбурге был настолько же странным, насколько и взбесившим.
- С ума они, что ли, там посходили? – рассердился Зимин и бросил трубку.
«Долгова на них нет. Других забот мне мало, как разбираться с постояльцами. Сами за что деньги получают?» - возмущался он, накручивая себя тем, какой разгон потом им всем устроит.
Но когда Михаил вышел из лифта, замер от удивления. Он увидел то, о чем несколькими минутами ранее ему захлебывающимся шепотом поведала менеджер службы приема и размещения. Посреди холла стояла девушка в огромном тяжелом свадебном платье с невероятным шлейфом и чуть сбившейся фате.
Невысокая, запыхавшаяся, мявшая в руках, затянутых в высокие перчатки, маленькую темно-зеленую сумочку, явно совсем не подходившую к этому ее наряду. Она что-то говорила администратору на смеси немецкого и французского. Иногда вставляла русские слова, но проку было мало. Неужели кто-то в наше время не говорит по-английски хотя бы на пальцах?
Придя в себя, Зимин подошел к ней. «Гражданка Германии», - вспомнил слова менеджера.
- Чем я могу вам помочь? – спросил он по-немецки.
С какого карнавала она явилась? Или это розыгрыш?
Старпом присмотрелся внимательнее. Молодая, почти девочка, печальные глаза. И выглядит так, будто ей все безразлично. Только улыбнулась ему слабой улыбкой и быстро заговорила:
- Здравствуйте! Видите ли, на имя госпожи д’Эстен был забронирован номер для молодоженов. По ряду причин я не могу разместиться в нем. Есть ли возможность поселить меня в другой каюте? Я заранее согласна на любую. Пусть самую скромную.
Михаил кивнул. Объяснил администраторам проблему. Снова стал закипать, пока они долго и нудно колдовали в программе учета гостей. Сначала у них вообще не было других кают, потом нашли сингл где-то на нижней палубе. «Там и платье-то ее не поместиться», - подумал Зимин, оглянувшись на пассажирку. Пришлось все же гаркнуть, тогда сразу отыскался приличный номер. Раздраженно схватив со стойки ключ-карту, он вернулся к девушке.
- Я повожу вас! – Зимин пропустил ее в лифт. – Где ваши вещи?
И вот тут-то выдержка ей изменила.
- А у меня нет вещей, совсем нет, - прошелестела она, шмыгнула носом и разревелась. Одной рукой потянулась к голове и судорожно попыталась сдернуть с себя фату. Ничего не получалось, и от этого, кажется, ее несло еще сильнее.
«Вот вселенского потопа нам и не хватало!» - Михаил никогда не знал, как вести себя с плачущими женщинами. Чаще всего начинал сердиться. Но сейчас он почувствовал острое желание утешить необыкновенную невесту. Зимин мысленно чертыхнулся, не зная, как это сделать. Подошел к девушке и стал сосредоточенно помогать ей. Запутавшись в шпильках, локонах и чем-то еще, о чем не имел ни малейшего понятия, зачем это нужно, он сумел снять с нее фату. Потом протянул ей носовой платок.
В холле начинали собираться зрители. Не только из пассажиров, но и из сотрудников.
Он снова указал ей на ожидающий их лифт.
- Прошу вас!
Если рыдания превратятся в истерику, то пусть хотя бы этому не будет лишних свидетелей.
Невеста вздрогнула и оглянулась вокруг. Вид ее был самым очаровательным. Глаза красные. Щеки красные. Нос тоже красный. Зато без фаты.
- Спасибо, - звенящим голосом проговорила госпожа д’Эстен и прошмыгнула к лифту. А уже там отважилась поднять глаза на мужчину напротив, - наверное, я сегодня сделала ваш день.
- Бывало и хуже, - пробормотал Зимин по-русски.
Он потоптался на месте. Все пространство кабины занял шлейф. Понимая, что сейчас на него устремлено множество любопытных глаз, он поднял этот шедевр швейного мастерства и с большим трудом все же нашел себе место. Он продолжал нести его, даже когда вышел в коридор. Только у самой двери в каюту понял это и отпустил шлейф, который мгновенно удобно расположился на ковровом покрытии в ногах девушки. Вставив в замок ключ-карту, Зимин распахнул дверь перед странной пассажиркой.
И посмотрел ей в глаза. Они покраснели, но от еще не просохших слез казались яркими и искрящимися...
Сейчас самое время уйти. Проблема решена, скандала почти не произошло. Но вместо этого старпом спросил:
- Я могу что-нибудь еще для вас сделать?
- Да! – с явным облегчением в голосе воскликнула девушка, замершая на пороге каюты. – Я в таком виде даже выйти не могу. И у меня совсем нет багажа... Я, конечно, прекрасно понимаю, что едва ли в вашей компетенции мне помочь... Но...Может быть, вы пришлете ко мне хоть кого-нибудь, кто сможет одолжить одежду, пока я не куплю новую. Я куплю, честное слово, сегодня же! Но не ходить же мне по магазинам в таком виде...
Госпожа д’Эстен тяжело вздохнула и прошла в каюту. Белая искрящаяся змея вплыла туда следом за своей хозяйкой. Михаил перевел взгляд на девушку. Медленно, снизу-вверх.
Остановился на лице. Заставил себя сосредоточиться на ее словах. Она права. Ей надо переодеться. Она не может разгуливать в таком виде по «Анастасии», иначе туристы решат, что на лайнере поселилась тень Офелии.
- Да… я постараюсь вам помочь.
И Зимин закрыл за собой дверь, пытаясь сообразить, что делать дальше. Для начала пересек коридор, направляясь к лифту. Нажав другую кнопку, страпом спустился в Атриум. Там первым на глаза попался «New-Yorker».
«Мдааа, Зимин», - усмехнулся он, разглядывая бесконечные ряды женской одежды...
Гамбург принес свои неожиданности с прибытия в порт. Не могло все идти так, чтобы оказалось возможным сказать: как по маслу. С самого начала круиз сопровождался бесконечными сложностями и проблемами.
При отплытии из Кронштадта были проблемы со снабжением. В Риге лоцмана дождались только после второго запроса – диспетчеры лоханулись. Теперь… сбежавшая невеста. Такой вот диковинный рейс. Которого, в сущности, могло вообще не быть. Предложение занять место старпома под началом Долгова было неожиданным, но он принял его с радостью по двум причинам. Это был шанс отправиться в море вместе с другом, о чем они мечтали с самого детства, собираясь поступать в мореходку. И не маяться от скуки, пока родная посудина застряла в ремонтном доке.
А теперь вот совсем не до скуки.
На обратном пути из магазина Зимин по непонятной причине заглянул в кондитерскую. Здесь с выбором оказалось проще. Купил буше. Как для себя.
Минут через двадцать Михаил снова был у каюты незнакомки.
За это время, пока мужчина, вызвавшийся ей помочь, бегал по ее поручениям, госпожа д’Эстен воевала с платьем. Побеждало платье. Но она твердо вознамерилась его с себя стащить. Корсет душил. Кринолины бесили. Но хуже всего – шлейф. «Он сделает вас похожей на юную королеву!» - восхищалась портниха. Пока же он стоил ей только неимоверных усилий во время пробега к лайнеру, поездки в лифте и попытки не цепляться им за каждый угол в каюте.
Наконец, выбравшись из свадебного платья, девушка с облегчением вздохнула и закуталась в банный халат, найденный в ванной комнате. Первым порывом было выбросить белоснежное облако ткани в море. Или изрезать ножницами. Но, улыбнувшись собственным мыслям, она решила спрятать его в шкаф. Для этого, как минимум, нужно было сложить его покомпактнее. За этим занятием ее и застал стук в дверь. Она тяжело вздохнула и пошла открывать. На пороге стоял давешний «рыцарь».
- Вы так быстро! – удивленно воскликнула она. И увидела в его руках, помимо пакета, коробку с пирожными. С загоревшимся взглядом припухших глаз, взлохмаченными волосами и в небрежно запахнутом банном халате с завязанным на узел поясом, она выглядела забавной.
- Быстро…
Зимин удивлен был не меньше. Он удивлялся себе, своим поступкам, своим мыслям. И еще больше он удивился, увидев, что девушка успела переодеться.
В платье она была красивой. «Как любая невеста», - кто-то язвительным тоном говорил в голове. Почему-то голосом кэпа. Из-за огромного дурацкого шлейфа она казалась совсем маленькой и хрупкой. «Ведь наверняка сбежала. Почему? Тебе какая разница!» - раздраженно одернул себя Зимин, заметив чертово платье торчащим из незакрытого шкафа. Глупый шлейф по-прежнему не желал уползать с ковра. Мир Дали.
Михаил протянул незнакомке коробку с пирожными и пакет с одеждой. Не удержавшись, снова оглядел ее с головы до ног. Теперь, без своего «защитного костюма» она была совсем хрупкой. Кожа светлая, даже бледная, такая, что видны голубоватые прожилки у висков. Ресницы и брови – как волосы – черные. Четкие темные линии на белом мраморе. Глаза… невероятные глаза. Синие, с темным ободком вокруг ярких радужек. Бархатистые, чуть раскосые. Косметику она успела смыть. И теперь были видны следы зубов на ярких воспаленных губах. Явная привычка кусать губы при нервных потрясениях. Зимин вдруг вспомнил, как некоторое время назад касался ее волос. И ему захотелось сделать это снова. Его взгляд, метнувшись вверх, зацепился за угловатое девичье плечо, с которого сполз огромный толстый халат.
«Какого черта ты до сих пор здесь делаешь?» - мысленно взревел старпом.
Михаил развернулся, но, взявшись за ручку двери, все же спросил:
- Как ваше имя?
Сжимая в руках пакет и коробку, девушка неловко улыбнулась.
- Мари… - ответила она просто, - а ваше?
- Маша? – недоуменно переспросил Зимин. Не Фредерика, не Гризельда… – Маша, - повторил себе под нос.
- Я – Михаил.
Он открыл дверь и снова закрыл. Что-то словно удерживало его здесь, он и сам не знал что.
- Если… если вам еще понадобится помощь… - он протянул ей визитку, кивнул и вышел, наконец, из каюты.
А она медленно села на кровать.
Коробка, пакет, визитная карточка... Ми-ха-ил.
Ее знаний английского языка хватило, чтобы понять, что все это время ее пажа изображал старший помощник капитана лайнера. Щеки вспыхнули – могла бы догадаться, что он не стюард.
Мария поставила пакет на пол, визитку определила на прикроватную тумбочку. И, решив не звонить по поводу чая, раскрыла коробку с пирожными. Буше. Любимые. Откусила кусочек и стала медленно жевать.
Но и теперь она не чувствовала себя свободной. Ни минуты.