Страница 40 из 44
- З-з-зачем вы так делаете?- задыхалась я, чувствуя, как меня страстно целуют в шею.
- Потому что… - послышался задыхающийся шепот. Мои глаза расширились, когда он выдохнул на ухо ответ. Шелест плаща, упавшего на пол, как занавес в театре. Перчатки были брошены сверху. Трость грюкнула на пол. И последнее, что я помню, перед долгим страстным поцелуем. Как она сверкнула при свете луны.
- Наверное, я тебя немного помучаю, - улыбнулся Ноэль. Я чувствовала его улыбку и то, как все еще соприкасаются наши губы.
Его рука легла мне на грудь. Там где был бантик ночной рубашки.
- Зачем? — выдохнула я. Бантик развязывался медленно. Лента змеей скользила вниз.
- Я же сказал, что немного помучаю, - послышался шепот. Ему оставалось только отпустить ленту. И тогда сорочка соскользнет с меня на пол.
- Тебе понравится, - прошептал Ноэль, отпуская ленточку. — Очень понравится…
- Я еще не уверена… - ответила я полушепотом.
- Я дам тебе время подумать, - послышался шепот мне на ухо.
Сорочка с шелестом упала на пол. Мои глаза расширились, когда я увидела, куда скользит его рука.
- Моя любовь — это наказание… За то, что ты такая…, - прошептал опьяняющий нежностью голос. Ноэль лежал рядом со мной, покрывая мое тело поцелуями. Его камзол валялся на полу.
Меня учили, словно ребенка. Заставляя дрожать и проглатывать каждый стон. Я с ужасом понимала, что нужно быть гордой, неприступной и… Но вот я уже угадываю каждое его движение. И умоляю прекратить эту сладкую муку. Иначе у меня разорвется сердце.
- Я же сказал, - улыбался мой муж, проводя рукой по моей груди и скользя поцелуями все ниже. — Что дам тебе время подумать… Или нужно еще время…
- Нужно… еще… - прошептала я, умирая на его руках от каждого поцелуя.
Глава двадцать четвертая. На деревню к дедушке!
Проснулась я от голоса бабушки. Он вырвал меня из сладких грез и мучительно-сладкой ночи. Даже сейчас я не верила в то, что было этой ночью. Это казалось сладким сном, грезой и чем-то невероятным. Поцелуи, шепот, прикосновения и объятия — все сливалось в бесконечную мучительную ласку. Жаркие объятия на раскаленных простынях превращалось в опьяняющее волшебство.
И сердце просило еще… Все, что было раньше — просто слова. Говорить о любви можно бесконечно долго. А можно каждым поцелуем, прикосновением шептать, что влюбилась без памяти. И не знаешь, как жить без него.
Все это время игрушечный принц смотрел на нас глазками — бусинками. Я не знаю, что он чувствовал, в этот момент. Но в самый разгар он упал на пол вместе с подушкой.
- Я всегда знала, что Совесть — это мое второе имя! Когда меня нет, всегда происходят неприятности, - злобно заметила она. Окно было настежь распахнуто. И я укуталась в одеяло.
Эльфа рядом не было. Кровать была смята. А сверху на покрывале лежала сухая роза. Откуда он знает, что я обожаю сухие цветы? Я бережно взяла розу, боясь повредить. Покрывало сползло, обнажая грудь.
- Я уже поняла! Можешь не рассказывать! - буркнула бабушка. — Что вы воспользовались моим отсутствием! Поздравляю! У нас есть проблема поважнее!
На улице было уже темно. Сколько же я проспала? И почему так не хочется вставать? Все тело ломило. Сердце шептало, что у нас будет тысяча таких ночей. Тысячи сладких ночей, от которых мои губы непроизвольно приоткрывались. Словно готовясь к поцелуям.
- Вот! Письма твоего деда! — задохнулась от ненависти бабушка.
Она бросила ворох писем, которые я уже видела. Мне их показывал принц.
Письма полетели прямо на кровать. Бабушка обернулась человеком.
- Старая плешивая нахухоль! — процедила бабушка. Она злилась. Очень злилась.
- Бабушка, - прошептала я, беря одно из писем. Там почерком дедушки было написано: «Не смотря на мое глубокое уважение к вам, я считаю цену за услугу, слишком незначительной. Сейчас она находится под моим присмотром. И содержание ее обходится недешево!», - прочитала я.
- Они настоящие? — спросила я, глядя на герб дедушки. И его роспись.
- Да, - нервно сглотнула бабушка. — Гнилой носок с двумя бубонами сшитый из дряблой драконьей задницы! Да я тебе такое устрою! Это ж надо! Прямо купец гильдии мышиного помета!
- Ты уверена? — спросила я, испугавшись не на шутку. Я была уверена, что письма — подделка!
- Этот старый енот-потаскун, отрывает кусок любой бумажки, чтобы поковыряться среди поредевших желтых зубцов своей кариозной крепости! Болезнь у него такая! — процедила бабушка.
Я посмотрела на уголки писем. Все они действительно были оборваны! А это означало, что письма настоящие!
- … оторву обвисшие морщинистые помидоры со вкусом прелой соломы! — цедила бабушка, расхаживая по комнате.
- Ты хочешь сказать, - прошептала я, перебирая пачку писем и читая их. — Что дедушка хотел меня продать, как только я родилась?
- Этот крысогадский урюк, у которого помидоры болтаются на уровне колен, собирался продать тебя с самого рождения! — прошептала бабушка, злясь неимоверно. — И не просто продать!
Я не верила своим глазам. В письмах дед торговался за каждый золотой. «Обязуюсь предоставить ее, как только она войдет в полную силу. Поверьте, я — бывший охотник на вампиров. И самый расцвет сил у дампиров и эльпиров наступает к двадцати годам!».
- Собирайся! — внезапно произнесла бабушка. — Мы едем выяснять у этого шоркающего, пахнущего какашками лысого дятла, все подробности!
- Что тебя так встревожило? — спросила я, сползая с кровати вместе с покрывалом.
- Вот это! Чтоб каждый голубь при виде его памятника начинал страдать моментальным поносом! — бабушка ткнула мне еще одно письмо со следами крови.
«Приношу извинения. Возникли непредвиденные обстоятельства. Но я их устранил. Поэтому, если ваше предложение еще в силе, я готов продолжить наше сотрудничество! Уверяю вас, на строго конфиденциальной основе!», - прочитала я, не увидев ничего странного.
- Дата, - бабушка ткнула пальцем в дату письма.
- Это… Через день после того, как пропала мама! Ты хочешь сказать, что дедушка что-то знает… И нам не сказал? — вспомнила я слова ворона про тайну.
Бабушка уже перетряхивала платья. Одно она бросила мне. Второе надела сама. «Карету можно украсть!», - бубнила она.
- Но… нужно сказать Ноэлю, - дернулась я, глядя на дорожное платье.
- А куда это вы собрали? — послышался голос ворона. Он появился посреди комнаты. Из черного дыма, разлетающегося перьями, вырисовывался силуэт.
- Ах, у нас горе, - елейно произнесла бабушка. Она даже промокнула уголок глаза салфеткой. — Мой драгоценный муж при смерти!
- Я недавно проверял. Жив он и здоров! — заметил ворон.
- Вот приедем, и будет при смерти! — гадким голосом отозвалась бабушка, расправляя платье и собирая волосы в прическу.
Я держала в руках хрупкую розу и кусала губы. Я чувствовала, что должна ехать! Дело касается моей мамы и моего папы. Дедушка хитер. Он — охотник на вампиров. А бабушка — вампир. Я не отпущу ее одну! Есть у меня плохое предчувствие…
- А Ноэль дома? — спросила я. И с замиранием сердца ждала ответа.
- Нет. Уехал утром. Срочные дела! Сказал, что будет только вечером! — отмахнулся ворон, глядя на воинственную бабушку.
- Это сугубо семейное дело! — отрезала она, смерив взглядом чародея.
- Выходи за меня замуж! — произнес Ворон, поправляя темные волосы с проседью.
- Что?!! — округлила глаза бабушка. Шпилька выпала у нее изо рта на пол.
- И тогда это будет уже семейным делом! Готов жениться, чтобы узнать, что происходит! — перегородил нам дорогу Ворон.
Он нахмурился, пока я пыталась ему объяснить то, что знаю. Бабушка ругалась и собирала вещи. Где-то, видимо, икал дедушка.
- Мы ведь ненадолго? — спросила я, прикидывая по времени. Во всей этой суматохе я чуть не забыла о самом главном!