Страница 2 из 172
Протягиваю руку к мелкому, решительно показывая, что он должен его вернуть. Люди, снующие туда-сюда, уже собрались, чтобы на нас посмотреть.
- Заткнись, дура! - крикнул высокий здоровяк и пихнул меня в живот, отталкивая в сторону.
- Да, не лезь! Это моё кольцо! - поддержал мелкий, во всю улыбаясь.
- Что ты сказал, таракан?! - крикнул здоровяк.
Но коротышка не слышал, с противным смехом он помчался сквозь толпу в сторону набережной. Выругавшись, здоровяк побежал за ним, по дороге сбивая с ног прохожих.
«Делайте добро другим людям, даже незначительное, и оно к вам вернется», - повторила слова Провидицы, при этом во всю ощущая, как до нитки промокает моя юбка и пятая точка, которой я плюхнулась в лужу благодаря этим двоим.
Я же говорила: мне никогда не везёт! Но даже если такое случается, то это несет за собой ещё большие проблемы.
Чёрт!
«Как же, как же... Вот что бы все твоё "добро" к тебе вернулось, старая ведьма!» - шиплю, вставая из лужи.
Поскользнулась и снова приземлилась пятой точкой в воду, а этот раз, промокнув полностью.
Вот теперь единственная сухая вещь на мне - это широкий вязаный шарф. Обожаю этот шарф, холодной зимой он служит мне и шапкой, и шарфом, а иногда и подушкой. Самое яркое моё украшение, моя главная драгоценность, потому что связан мамой, специально для меня! В семье, где у тебя еще двенадцать сестер, невозможная роскошь - иметь вещь которую никто ещё не носил до тебя.
Держась за большой каменный забор, поднялась на ноги. Интересно, кто живет в этих особняках, спрятанных от остального мира трехметровым забором, и кучей магических щитов? Или что там маги накладывают, чтобы никто не мог залезть в сокровищницы? Вот и сейчас под рукой подрагивала стена, как будто от вибрации. Не нравится, видите ли, что забор трогаю!
Рука начинает безумно свербеть, как каждый раз, когда касаюсь чего-то магического, поспешно убираю руку от забора. Мне кажется, на свете нет такого человека, который страдал бы так же сильно от внедрения магии в обычную жизнь, как я. Не могу ездить на троллейбусе, поскольку он двигается только за счет магии машиниста. Не могу есть в столовой, потому что всю посуду там моют с помощью заклинаний. Эта магическая промышленная революция доводит меня до чесотки. Больше всего меня бесит не то, что приходится ходить пешком, есть из своей посуды и стирать руками, а сами маги - напыщенные самодовольные ублюдки. Такое впечатление если ты родился без дара, то ты грязь под их ногами! Магов не люблю, да нет, хуже я их ненавижу! Когда у тебя двенадцать сестер, и КАЖДАЯ с магическим даром, а ты нет – это, мягко говоря, неприятно. Но когда эта КАЖДАЯ стремится подколоть и сделать пакость - это просто невыносимо!
Вздыхаю натужно, с раздражением вспоминая прошлое. Корсет больно врезается в бок, напоминая, как однажды моя сестра Иза, решила надо мной подшутить и чем для меня это закончилось.
Поскольку большую часть мужской работы по дому делала я, особенно после того как папа уходил в запой, приходилось и навоз на поля в тачке возить, и лошадям подковы прибивать, и даже птицу забивать.
Вот последней моей обязанностью и решила воспользоваться Иза, тогда студентка столичной академии. Надо было мне заподозрить неладное, когда в летнюю жару, сестра решила сварить бульон из индюка. Хоть я попыталась отказаться от такого занятия, но после маминой фразы мне пришлось согласиться.
«С тебя все равно толку никакого, так хоть что-то полезное сделаешь», – самым обычным надменным тоном приказала мать, не оставив мне выбора.
Руки тряслись, когда я только за топором пошла, когда же пришла к курятнику, меня уже пошатывало. До того времени еще ни разу никого не убивала, только иногда папе помогала держать бедную птицу.
Иза выбрала в жертву упитанного индюка, птица как будто почувствовала, что на нее собрались покушаться, расправила крылья и с боевым кличем понеслась на меня. Как-то и топор забылся, который благополучно выронила себе на ногу под дружный хохот сестер. Понеслась по двору, пока несносная птица пыталась укусить меня за пятую точку. За полчаса беготни, устала не только я, но и бедный индюк, даже сестры уже хохотать устали и занялись своими делами. В конце концов, после неравного боя, и пострадавшего от укуса уха, я все-таки смогла схватить индюка. Поскольку он все ещё вырывался, пришлось просить, что бы кто-то подержал птицу на старом пне, где ему и наступит конец. Честно говоря, после изувеченного уха и пятой точки, мне уже не терпелось обезглавить эту тварь. Желающие поддержать индюка на смертном одре, к моему удивлению нашлись. Иза, лукаво улыбаясь, присела рядом с пнем.
Индюк начала голосить, мне с трудом удалось его положить на пень. Взяла топор, и индюк жалобно взвыл. Этот визг был настолько жалобен, что я почувствовала себя настоящим палачом. Но потом индюк воспользовался моим замешательством и цапнул меня за колено.
Он сам напросился, честное слово! Удар, и индюк ушел в мир иной. К моему удивлению, я ничего не почувствовала, разве только желание отрубить птице голову до конца. Замахнулась топором снова, но вдруг индюк как вскочил, и даже закричал, и это все с головой висящей только на коже.
Топор повторно упал мне на ногу, а птица с висящей на одной коже головой, и дыркой в шее, из которой хлещет кровь, двинулась в мою сторону с угрожающе растопыренными крыльями.
Иза и остальные давно надрывают животы от смеха в доме, а я медленно отступаю назад, пытаясь не вызвать еще большей агрессии у убитой мной птички. Но как-то индюк не проникся ко мне добротой, после того, как я его убила.
Спиной уперлась в ствол каштана, раньше я по деревьям лазить не умела, но похоже, когда припрёт, еще и не такому научишься. Индюк начал подпрыгивать, пытаясь достать меня, пришлось лезть выше. Долезла почти до верхушки, при взгляде в низ начала кружится голова.