Ненавижу магов

- Да как ты смеешь?! – кричит он.

Огня нет, но есть магия. Защита пружинит от безмолвных заклятий, брошенных моим противником. Вот только это не Трут, это кто-то другой. Магия министра другая, более грубая. Этот же человек не тратит силы попусту.

- Ты кто? – спрашиваю, только, для того чтобы отвлечь его, выстраивая свое нападение.

Незнакомец с лицом Трута отпрыгнул в сторону, я же подался за ним. В руке появился магический меч, но незнакомец увернулся, отскочил к окну и мой следующий удар обрезал шторы. Рука вспыхнула синим родовым огнем и, воспользовавшись обманным взмахом меча, схватил его за правую руку. Родовой огонь вспыхнул, поджигая одежду и плоть, заставляя незнакомца морщиться от боли. Меч скользнул к шее, угрожая незнакомцу закончить его страдания преждевременно.

- Кто тебя подослал ко мне? Кто рассказал тебе о Миле? – спрашиваю, с трудом контролируя огонь, чтобы не убить его раньше времени.

- Попался! – вдруг гримаса боли на лице незнакомца сменяется на отвратительную ухмылку.

Рука с хрустом ломается, вырываясь от захвата, но мой огонь удерживает ее. С шеи незнакомца брызгает кровь, от раны, полученной мечом, она почти сразу затягивается. И рука, прожигаемая моим огнем почти до кости хватает меня за руку. Магия выходит из изувеченной конечности и кажется это проклятие, потому что такое ощущение, что меня касается сама тьма.

- Ты проклят, Вальтер Скот граф Синего Огня! С рассветом твоё тело превратится в пепел! Ты поплатишься за то, что лишил ее жизни, как и твой дружок! – на маске моего врага жуткая улыбка, и я с трудом понимаю, что любая рана этому чудовищу нипочем.

Некромант, самый настоящий некромант!

Тело пронзает острой болью от пробившего защиту заклятия паралича. Но самое главное рука, на ней черным огнем выжжена метка смерти – молодой месяц. К утру он станет полнолунием, и я умру. Об этом проклятии я только читал в древнем фолианте, но в том, что кто-то способен его применить - сомневался. Перед глазами потолок и склонившийся надо мной некромант с лицом Трута. Ведь я был уверен, что всех некромантов давно уничтожили, а оказывается не всех.

- Знаешь, что самое забавное? У тебя есть только один шанс остаться в живых – жениться, тем самым передав проклятие жене, – говорит незнакомец с насмешкой. - Вот только как ты это сделаешь, валяясь под заклятием паралича здесь?

Передать проклятие таким способом? С трудом припоминаю об этом проклятии, обычно его называют Меткой Смерти, и о таком или любом другом способе от него избавиться я никогда не слышал.

Лежу на полу долгие минуты, пока снимается заклятие. Некромант переоценил свои возможности или меня, не зря же меня называют лучшим магом в стране. Вот только, не слишком ли поздно хвастаться этим званием? Ведь меня облапошили, словно третьекурсника.

Что он там говорил? Жениться? Передать свое проклятие жене? Мой единственный шанс остаться в живых? А зачем он мне? Мне много лет, маги живут долго. Я и так слишком долго живу, хотя по меркам магов и триста мало. Я любил по-настоящему всего два раза за свою жизнь, и последняя моя любовь умерла двенадцать лет назад. Все эти годы казались мне адом на земле, ведь я жил только из-за глупого упрямства, назло врагам. Сейчас же, осознав, что смерть совсем близко единственное, что я почувствовал это облегчение. Поднялся, подошел к двери, на ней сильная защита, я не смогу ни выйти, ни позвать на помощь. Отвратительный конец, не менее отвратительной жизни. Мне даже не интересно кто этот некромант, причем тут Мила и что вообще происходит. Все, что я хочу в последние часы своей жизни – это напиться. Подарок от посла как раз скрасит мою последнюю ночь. А может и не только он…

*

Вино неплохое, хмель так и бьет в голову. Какая это бутылка? Шестая, седьмая? Какая разница. Все немного расплываться, достал следующую бутылку только с третьего раза. Отпил из горла и резко поднялся на ноги. Стул с грохотом упал за мной. Качнулся вперед, рывком подошел к окну. На нем висят порезанные шторы, сорвал остатки ткани и бросил себе под ноги. Свет улицы и проезжающих по проспекту машин осветили комнату, да так что глаза прослезились.

На руке горит проклятая метка, теперь уже не с молодым месяцем, а половиной круга. Когда будет круг, я умру. За окном течет жизнь: несмотря на позднее время, ездят машины, даже пешеходы встречаются. В столице полно людей. Всего-то и надо что найти какую-нибудь бродяжку, завести ее к жрецу и получить одобрение брака. Пожалуй, я даже сейчас успел бы это сделать. Вот только я так устал, от чувств других людей. Не хочу, чтобы какая-то шваль радовалась возможности стать моей женой, не зная, что это только до рассвета. Даже у меня есть свои принципы, я не буду обрекать кого-либо на смерть, обманув. Сказав же правду, я точно никого не найду. Вряд ли существует женщина готовая выйти за меня не только в корыстных целях.

Жарко, или это хмель так ударил в голову?

Снимаю пиджак, за ним срываю галстук и рубашку. Все это дается с трудом, перед глазами мутно. Руки дрожат и не слушаются. Голова противно гудит, так что трудно о чем-то думать. Давно я так не напивался, пожалуй, в последний раз, перед тем как Трут явился ко мне, заявив, что я организовал покушение на короля. Вот смеху было, я с жутким похмельем, заплетающимся языком, и Трут с тайной полицией и им же выписанным ордером. Казалось бы, безнадёжная ситуация, но для меня она была довольно таки комична, ибо в соседних покоях мирно посапывал сам король. Это он двумя днями ранее сбежал из дворца, потому что «соскучился» по мне и заявился посередине моего благополучного запоя, превратив меня на два дня в подобие червя. Серьёзно, мне как тогда еще никогда не было плохо. И вот сейчас я благополучно стараюсь опять впасть в состояние червяка, потому что надоело все к чёрту и хочется, наконец, перестать думать, да и вообще существовать.

- Вальтер, - позвала моя нежная Мила, и я обернулся на зов.

Красивая, какой я помню ее еще тогда, когда она была со мной. Светлые волосы до плеч, большие красивые зеленные глаза, загадочная улыбка на пухлых губах. Одета в полупрозрачную ночную рубашку, не скрывающую совсем ничего. Небольшая высокая грудь, тонкая талия и длинные красивые ноги. Все в ней кричало, что она не просто девушка, а образец красоты - идеал. Жаль только внешность в ней была идеальна. Когда-то она была фрейлиной королевы, все придворные девушки завидовали ее красоте. Все мужчины оглядывались, когда она проходила мимо, все добивались ее расположения. Но она выбрала меня, по крайней мере, я так считал.

- Кажется, я брежу, - устало пробормотал себе под нос и выпил из бутылки ещё вина.

- Вальтер, это я, твоя Мила, – говорит так нежно, как умела только она.

Проводит рукой от шеи к еле прикрытой груди, заставляя засмотреться на ее прелести. Шикарная женщина, как прежде, глаз оторвать сложно от ее красоты. Жаль меня мутит от нее.

- Мила умерла, – отвечаю, туго соображая, что происходит.

Не знаю, это из-за выпитого алкоголя или из-за метки, но хочу, чтобы она исчезла. Прошлое должно быть в прошлом, а не являться наяву.

- Иди ко мне, дорогой, – говорит она, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не побежать к ней, как собачка по первому зову, - я так скучала.

Закрываю глаза и выпиваю еще глоток из бутылки, совсем не чувствуя вкуса алкоголя. Отворачиваюсь обратно к окну судорожно пытаясь вспомнить, что  было написано в книге о галлюцинациях, как побочной реакции на проклятие?

Теплая рука касается лопаток, и я невольно вздрагиваю, вспоминая давно забытые ощущения. Тонкие изящные пальчики проходят по позвоночнику к шее, потом проходят по плечу и скользят по руке, держащей бутылку. Затылка касается горячее дыхание и по коже выступают мурашки. Хочу, чтобы она поцеловала меня, очень хочу. Так, как делала это раньше, так что бы мозг совсем отключился, и я провалился в забытье без способности думать о чем-то еще кроме нее. Хочу повернуться, коснутся ее волос, посмотреть в зеленые глаза и сказать ей правду - что не люблю ее больше. Время лечит раны, но в моем случае остаются глубокие рубцы, не дающие забыть.

- Ну же, обернись, – шепчет она на ухо.

Тонкие красивые руки обнимают со спины, а привлекательная грудь щекочет сквозь ночную рубашку лопатки.