Страница 40 из 61
Моран был зол. На себя, на взбалмошную девчонку, так не кстати решившую на него обидеться и под воздействием эмоций разорвать помолвку. На старую каргу ведьму, к совету которой опрометчиво прислушался. Вместо того чтобы набраться терпения и постепенно самому приручать невесту. Но он поспешил и теперь расхлебывал последствия этой спешки.
До самого вечера страж не покидал своих покоев, надеялся и ждал, что девчонка образумится и явится к нему с мольбами о прощении. Или ее «образумят» родители. Те-то уж точно не позволят Александрин уехать, наверняка сумеют переубедить дурочку. Тем более после данного баронессе обещания: его светлость великодушно согласился выступить в роли крестной феи и пристроить ее младшеньких дочерей.
Оставалось только найти несчастных, которые согласятся взять этих демонов в юбках себе в жены…
На все попытки Касьена поговорить с ним маркиз отвечал безразличным молчанием. Больше всего на свете его светлость ненавидел вести задушевные беседы, неважно с кем. Никто и никогда не смел прокрадываться к нему в душу.
Никто, кроме Серен.
Время от времени чародей подходил к зеркалу, чтобы взглянуть на невесту. Видел, что та в смятении. Сначала безутешно рыдала в парке, и в заледеневшем сердце стража на один короткий миг шевельнулось нечто, похожее на сострадание. Которое в ту же секунду поглотил очередной приступ злости и раздражения.
Не думал, что с этой пустышкой, которая, по идее, должна была сходить с ума от счастья и радоваться оказанной ей чести, придется столько возиться. Тратить время, которого у него нет.
Мужчина снова приблизился к зеркалу. Стоило к тому прикоснуться, как отражение пошло рябью, и перед взором стража предстала просторная спальня в кремовых тонах. В последний раз, когда Моран проверял, в каком состоянии пребывала его избранница, Александрин сидела на кровати, понуро опустив голову, и вертела в руках подаренное ей украшение.
А сейчас… девушки не было. Зато остался зачарованный кулон и белевшее на шитом золотом покрывале прощальное послание. Маркизу не составило труда догадаться, куда подевалась строптивая красавица.
Сбежала.
Идиотка!
Сорвавшись с места, страж кинулся к лестнице. Слетел по ступеням вниз, едва не сбив с ног так не вовремя нарисовавшуюся в холле баронессу.
— Ваша светлость, я хотела с вами пого…
— Потом, — отрезал де Шалон. Даже не взглянув в сторону будущей родственницы, помчался в конюшню.
Как и предполагал, Искра, которую удалось отыскать в Артонском лесу после нападения демона, исчезла. Вместе со своей хозяйкой.
— Зачем выпустил?! — рыкнул на перепуганного привратника, топтавшегося у ворот, разъяренный маркиз.
— Мадмуазель отправилась на прогулку, — вперившись взглядом в мыски своих давно нечищеных сапог, испуганно промямлил слуга.
Еще один идиот.
— В следующий раз… — Моран не договорил, выругался сквозь зубы. Остервенело пришпорил Демона, заставляя животное сразу перейти в галоп.
Очень скоро широкоплечую фигуру всадника поглотили сумерки, которые с каждой минутой становились все гуще. Будто подстраиваясь под его настроение, небо затянулось тучами. Где-то вдалеке раздавались первые громовые раскаты, наполняя пространство тревожным гулом. Начал накрапывать дождь, грозясь в любой момент превратиться в настоящий ливень.
Демон мчался по проселочной дороге, разрывая сырой, холодный воздух. Поднявшийся ветер трепал смоляную гриву цергейского скакуна. Редкие вспышки молний, пронзавшие небо, казалось, отражались в опасно сузившихся черных глазах охотника, неотвратимо настигавшего свою добычу.
Свинцовые тучи закрыли собой все небесное пространство. Крупные капли забарабанили по земле, быстро превращая дорогу в вязкое месиво. Должно быть, это холодный весенний ливень подействовал на стража отрезвляюще. Моран почувствовал, как ярость отступает, ее вытесняет страх. Страх упустить девушку. Не догнать.
Потерять свой единственный шанс.
Много ли у Серен родственниц, не владеющих магией?
Только Александрин.
Сейчас его светлость готов был наступить на горло собственной гордыне, наобещать невесте любых глупостей, клясться и божиться, что влюбился в нее без памяти, а потому пытался приворожить при помощи магии, боясь не получить ее согласия. Умолять, лишь бы ему поверила и согласилась вернуться.
Добровольно.
Страж мысленно возликовал, заметив мелькнувшую вдали наездницу, и снова вонзил шпоры в лоснящиеся бока своего скакуна. Услышав звуки погони, Александрин испуганно обернулась. Надеялась оторваться, но уже через каких-то несколько минут дорогу незадачливой беглянке преградил взмыленный Демон.
Которого уже успевшая промокнуть до нитки всадница попыталась упрямо объехать, но Моран ухватил ее лошадь за повод, не давая той сорваться с места.
— Пусти! — гневно выкрикнула девушка и по привычке гордо задрала голову, точно королева. Правда, без короны и королевства. А в скором времени останется и без крова, если продолжит проявлять норов.