Страница 11 из 106
Сороковой день. Татьяне даже не верится, что столько времени прошло с тех пор, как похоронили сына. С вечера пришли соседки, принесли печеное, блины обещали к столу горячими поднести. Наталья с утра бегает как заведенная, то столы раздвигает, то за скамейками умчится. Спасибо добрым людям, в беде не оставили, помогали, чем могли. И кастрюли большие принесли, и кучу тарелок со стаканами, ложками и вилками. Вот и Машенька с самого утра тут, всех спрашивает, чем помочь и что ещё сделать. Хорошая девочка, славная. Прекрасная жена была бы её Даниле. Машенька зашла в зал и присела возле Татьяны на диван.
- Вы не сердитесь на меня, тётя Таня?
- За что, девочка моя? - Татьяна повернулась к девушке и по-матерински нежно обняла.
- Это я виновата, что Данилу... Он меня защитить хотел, - Маша заплакала.
- Да нет, детка, твоей вины нет, просто злосчастный случай. Судьба, значит, у моего сына такая. Кто же мог знать, что эти паразиты появятся. Я бы удивилась, если бы Данила струсил и убежал... Он поступил так, как и должен вести себя истинный мужчина. Мы им гордиться должны. Зачем мне тебя-то осуждать?
- Сегодня за него отомстят, тётя Таня. Эти скоты будут наказаны. Все до единого.
- Постой, что ты имеешь в виду?
- Юрка Ситников с ребятами из РНЕ в два часа пойдут громить дом Саркисянов.
- Что? - Татьяна вскочила с дивана, потянула Машеньку за собой в коридор.
- Ой, проговорилась, мне Юрка голову за это открутит. Тётя Таня, стойте, куда вы собираетесь? - Маша вырвала из Татьяниных рук шубу, а когда та наклонилась за сапогами, вцепилась в них мёртвой хваткой. - Тётя Таня, нет! Пусть разберутся с ними! Вы же сами видите, что Сакко никто искать не собирается, что за смерть Данилки никого не накажут!
- Вот что, девочка, или ты сейчас же поедешь со мной и покажешь, где этот чёртов дом, или я тебя знать больше не желаю. Слышишь? Ишь чего надумали, дураки сопливые! Разборки учинять! Суд Линча уже давно отменили даже в Америке, а у нас в России его вообще никогда не было!
Немного о скинхетах, что можно прочитать в газетах, журналах и найти в Интернете. Скинхеты - движение, которое распространено во многих странах мира. Многие считают, что скины срываются на гнев, агрессивные выходки для того, чтобы обратить на себя внимание. Есть просто скинхет, скинхет тесак, скинхет дед, а тёлка - это наци гейскин. Считается, что отец этого движения дьявол, так как одежда скинхетов чёрная, а дела - как смертный грех, да и мысли отнюдь не христианские. У этого направления есть несколько граней. Организациям не свойственно принимать чужаков, всё равно каких. Это может быть связано с национальностью, религией, чуждой им музыкой или просто другим социальным слоем. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что происходит в России. Если посмотреть правде в лицо, то Россияне, все, независимо от национальности, в последнее время терпят унижения. Холодную войну проиграли, с уровня "сверхдержавы" скатились на последнее место. Нас пинают по поводу и без повода.
Что же делать? Видимо, необходимо здоровое патриотическое воспитание, чтобы можно было не стесняться Родины, а гордиться ей. Так кто такие скинхеты? Вызов нашему современному обществу или ребёнок-уродец, которого общество, наше с вами общество, то есть мы сами и породили?
Всё это Татьяна прочитала ещё три года назад, когда узнала, что один из лучших друзей Данилы скинхет. Правда, она никогда не видела его ни лысым, ни в чёрной одежде, да и впечатление мальчик производил хорошее: вежливый, неглупый, вполне нормальный. И вот теперь Юра Ситников собрал своих сподвижников и решился на бойню! А как ещё можно назвать то, что они собираются сделать?
- Собирайся, живо! Давай, давай, детка, шевели лаптями... Или как там у вас говорят, у молодых?
- Да, тётя Таня, с вами не соскучишься.
- Это с вами покоя нет. А я так, рядышком стою. И честно, Машенька, мне не до смеха. Поехали. Как бы они там бед не натворили.
Ситников Юрий, девятнадцать лет, в армии не был, учится в железнодорожном техникуме. Мать - Ситникова Алевтина Сергеевна, работает в пятой поликлинике, врач-эндокринолог. Отец - Евгений Юрьевич - прораб на стройке, в организации "Монолитстрой". Переехали в Россию из города Яван (Таджикистан), как и многие вынужденные переселенцы в конце девяностых годов. Обосновались в пригороде Калуги, отец поступил на работу в Калужский Домостроительный комбинат. Через тринадцать лет от завода получил квартиру в деревне Мстихино. Много людей справили новоселье, образовался целый микрорайон пятиэтажек. Здесь, на Калужской земле, нашли свой приют беженцы и переселенцы из всех бывших республик СНГ. Русские и татары, азербайджанцы и армяне, цыгане и башкиры жили бок о бок, пока со временем не разделились по социальным слоям. Кто-то спился, кто-то совсем обнищал из-за маленькой, не соизмеримой с прожиточным минимумом зарплатой, а кто-то, наоборот, выбился в люди и разбогател. Кто трудом каторжным с нуля дело начал, потом раскрутился, а кто и по-другому, воровством и рэкетом. Мстихино с некоторых пор считается криминальным районом. Но одно осталось в духе коммуны: когда несчастье в дом постучится, все на помощь приходят, и звать не надо. Ещё не совсем, видно, очерствели души человеческие, ни дефолт, ни повышение квартплаты, ни налоги, ничто другое не смогло вытеснить сочувствие и человеческий долг.
Татьяна открыла дверь своей машины, остывший двигатель ВАЗ 2112 не хотел заводиться, минут пять она пробовала, включала зажигание и уговаривала свою девочку не капризничать. Мотор чихнул и завёлся. Десять минут пришлось ждать, пока прогреется. Татьяна тихонько задним ходом вырулила на дорогу, лавируя между стоявшими возле подъезда машинами, обогнула дом, проехала возле остановки и прибавила скорость. Дорога шла вниз, возле магазина "Автозапчасти" повернула вправо, подождала, пока схлынет поток машин, и выбралась на шоссе, ведущее в посёлок Резвань. Машенька сидела рядом, постоянно ёрзая на сиденье, уговаривая повернуть назад и не вмешиваться в разборку.