Страница 100 из 109
Таня сорвала маргаритку, покрутила цветок в руке.
– В Карабахе находится русская армия?
Антон Сергеевич проверил крепление качелей и внимательно посмотрел на дочь.
– Конечно. Пытается помирить воюющие стороны. Я даже знаю какая: 4-я общевойсковая армия. Говорили в новостях, – пояснил он. Закрепив корзину, он толкнул качели. Они мягко взлетели вверх. – Пойду, порадую Ваньку.
Мысли у Тани разбегались, как тараканы при включенном свете.
«А почему бы не спросить тетю Соню, где служит её сын?»
Девушка посмотрела в низкое небо, закрытое тучами. Дождь так и не собрался, день стоял пасмурный, настороженный. Послышались весёлые голоса. Отец нёс Ваньку на плечах. Усадил сына в корзину и раскачал его. Мальчик завизжал от восторга.
– Пап, мне нужно уйти по делу, я скоро вернусь, – сообщила Таня
Тети Сони дома не оказалось. Таня нашла её в больнице. Женщина с любопытством посмотрела на нее.
– Здравствуйте. Вы меня помните?
– Танюш, прошло два года, а не двадцать лет. Ты не настолько изменилась, – дружелюбно улыбнулась она.
– Вы могли бы сказать мне, где служит Саша?
– Конечно. Нет никакого секрета. В Рязани. В 137-м парашютно-десантном полку[2], выучила, наконец, – похвасталась она. – Ему до дембеля осталось семьдесят дней. Сашка календарик выслал, – объяснила тетя Соня.
– Дайте, пожалуйста, его адрес. Может, напишу. – Девушка покраснела.
Женщина продиктовала адрес.
Покидая больницу, Таня чувствовала, что она долго смотрела ей вслед.
Сашка не в Карабахе, он находится в Рязани. Нужно успокоиться: сны ведь иногда просто иллюзии. Противное сердце не хотело соглашаться с рассудком. Оно болело.
***
«От недосыпания едет крыша», – подумал Сашка.
В разгар боя чуть в стороне от себя он увидел слегка размытый образ Тани. От удивления Лукьянов задержался, разглядывая ее. Он не понимал, что происходит. В эту секунду автоматная очередь ударила по тому месту, где он должен был находиться. Юноша остановился взглянуть, на привидевшуюся ему девушку и остался жив. В лицо брызнула каменная крошка из выбоин на камне. Впереди взрыхлило песок и чахлую траву.
«Неужели задремал прямо среди бела дня, да ещё на ходу?», встревожился он.
Таня снилась ему ночами, но днём пригрезилась впервые. Дневное напряжение давало о себе знать, в последнее время она стала сниться реже. Лукьянов проваливался в сон без сновидений, а утром казалось, что не отдохнул вовсе.
В октябре 1989 его забрали в армию. На распределительном пункте Краснодара он узнал, что отправится в Рязань, его физическая подготовка оказалась достаточной для службы в десантных войсках. Сашка попал в разведывательный взвод. Следующие полгода запомнились ему изнурительными тренировками. Иногда юноше казалось: он не выдержит напряжения. А потом произошёл перелом, у него всё стало получаться. Лукьянов научился отлично стрелять, неслышно двигаться, бесшумно голыми руками убивать противника и незаметно маскироваться. В июле 1990 года их взвод перебросили в Карабах. Там находилась 4-я Общевойсковая армия. Солдаты внутренних войск проводили проверку паспортного режима и забирали у населения оружие. Взвод выполнял другие приказы: приходило сообщение о скоплении боевиков, и его бросали на их уничтожение и защиту поселений.
Это была непонятная война. Русских солдат ненавидели обе стороны. Азербайджанцы обвиняли их в помощи армянам. Приводили примеры жестокости армянских боевиков. Показывали сожжённые дома в азербайджанском селе Айрум.
– Неверные собаки сожгли семью с маленьким ребенком живьём. И добрую половину жителей оставили без крыши, – горячился бородатый азербайджанец.
В другой раз о зверствах азербайджанцев рассказывали бывшие жители Кировабада и Нахичевани, которых выгнали из своих домов, и они стали беженцами.
В воздухе Карабаха физически ощущался кислый, металлический привкус боли и ненависти. Русская армия стояла между воюющих сторон, ненавидимая обеими и вынужденная сдерживать обе стороны.
Лукьянову казалось, что они безуспешно пытаются остановить не обезумевших людей, а не управляемую свору зверей. Солдаты сами постепенно превращались в дикарей, ими руководил только один инстинкт – выживания. Взвод чаще бросали на помощь азербайджанцам, для которых русские были иноверцами. Постепенно приходило понимание: их используют в чужой кровавой игре. Иногда наоборот приходилось защищать армянские села от нападения отрядов азербайджанских боевиков.
От безумия войны Сашку спасали сны о Тане. Письма от матери и сестры приходили редко. Они не знали, где он на самом деле находится.
В конце декабря 1990 года взвод вернулся в Рязань. Солдаты получили передышку до середины весны следующего года.
– Двадцать четвертого апреля 1991 года в ответ на блокаду Чайкенда[3] и Мартунашена армянские вооруженные отряды обстреляли село Шуша[4] ракетами типа «Алазань». Разрушены дома, убиты мирные жители, – сухо прочел десантникам сводку командир разведвзвода гвардии лейтенант Аксенов. – Мы направлены в Карабах в числе других воинских формирований для участия в операции «Кольцо». Будет осуществляться разоружение и выселение армянского населения из НКАо[5].