Страница 9 из 21
Современная притча
Мать спросила своего ребёнка:
— Знаешь ли ты, что Бог был здесь, когда ты крал печенье с кухни?
— Да.
— И что он смотрел на тебя всё это время?
— Да.
— А что он говорил тебе, как ты думаешь?
— Он говорил: «Кроме нас здесь никого нет, возьми себе немного!»
Ах, как хочется выйти в писателя, тем паче мода пошла, каждый уважающий себя и засветившийся на телевидении пытается, поделится своим мировоззрением. Сам того, не зная, я переживал кризис, хорошо знакомый многим, когда десятки историй крутятся в голове, но кажется, что все об этом знают, и ничего нового я не расскажу. Смысл писать книгу? Но, волшебное существо, живущее в компьютере, и дающее мне вдохновение требовало, что бы я стучал по клавиатуре. Я в последнее время всё больше стал работать по ночам, засыпая ближе к рассвету, и просыпаясь только часов в двенадцать. Вечером, после того как жена с дочкой укладывались спать, и не путались под ногами, когда квартира погружалась в темноту, я включал компьютер, и половину ночи жил, бродя между компьютером и кухней (что бы сделать чайку). Я, матерясь, стал писать вторую книгу. Матерился потому, что с первой книгой было еще ничего неизвестно, а я уже стал писать вторую. Вообще-то в глубине моего сознания еще теплилась искра критичной оценки действительности (что она на хер никому не нужна, кроме меня), но под спудом величайших достоинств шедевра шевелилась мысль о том, что первую книгу были должны издать немедленно, издатели должны были биться за этот жирный и лакомый кусок моего пирога. Мне, как Самому Главному Писателю Нашей Вселенной было не до таких глупостей, что бы бегать по издательствам самому и уговаривать их об издании и тираже. Но издатели, эти странные люди, почему-то не хотели публиковать мои вирши. Тогда я обратился к литературным агентам. Я написал им электронные письма. Я поблагодарил их за нелегкий труд и написал «Это хорошо. Для меня. Тебе за примерное поведение я дам 10 процентов. Согласен? Чувствую, что согласен». Литагент молчал «Эй, напарник, не забудь, пятьдесят на пятьдесят!» обеспокоено в следующем письме писал я «Уговор дороже денег!». Но все они молчали, и никто не хотел мне отвечать. Потом я вспомнил одного эзотерика, и то, что он мне советовал. «У тебя еще пока энергии не хватает, для того, что бы книгу опубликовать. Для публикации книги, ты можешь брать энергию из неосуществимого будущего. Представь себя Нобелевским лауреатом, и с этой энергией нобелевского лауреата ты враз ее пропихнешь в любое издательство». «Это интересно» - подумал я, хмыкнул и сразу стал важничать. «Пшел вон» - сказал я прислуживающему мне невидимому халдею. «Хотя нет, милейший сообрази мне Чайковского. Хотя нет, ты же русский увалень, чай неправильно заваришь и икру размажешь, так что я уж лучше сам». Но буженины и черной икры для моего бутерброда в холодильнике, как назло, почему-то не оказалось, мне пришлось, вернутся в реальность, и довольствоваться покупным печеньем. Так что Нобелевским лауреатом с врученной мне премией по литературе я был минуты 3 (три), большего реальность мне не дала. Однако иногда жажда писательства, стяжательства, и всемирной славы Нобелевского лауреата обуревают мою тихую и кроткую душу. Хотя, наверное, я могу, остановится на дешевой популярности, халявном армянском коньяке, а также живом пиве и симпатичных и внимающих моим словам женщинах.
«Державин Юрий Алексеевич - выдающийся русский писатель и ученый футуролог, с гениальной прозорливостью описал религиозные войны и крах римско-католического ответвления христианства. Крупный мыслитель, он на столетия опередил свое время, предвидя объединения всех религиозных концессий и возникновение коммунизма в обновленном виде с верой в единого Бога». Выдержка из Всемирной энциклопедии 2250 года. Голова моя вдруг закружилась, царская шапка повисла на ушах; за плечами отросли крылья; и зазвучали фанфары и щебетанье райских птичек. Сон моего разума рождал непонятно что.
Мечты, мечты!– Пора ребенка мыть. Скоро воду нальешь? – вдруг строго спросила Екатерина, жена, вмешавшаяся в мои фантазии и вернувшая меня в реальность – Давай быстро гоголь доморощенный, и что бы температура воды была 36-37 градусов.– Через Час будет мыться, может быть, чуть раньше, – возвращаясь из высоких сфер на свой потертый диван, ответил я.
– Она не будет ждать столько времени, Любовь Юрьевна уже хочет спать! – холодно, сообщила жена. Я отвлекся от своего блистательного предначертания, вернулся на грешную землю и внимательно посмотрел на супругу. Катя выглядела утомленной и не выспавшейся. Да, надо бы ей помочь ухаживать за ребенком, но если честно орасто-горластое существо меня утомляло всего за пару часов, и большого желания заменять супругу не было. Детеныш придумал свое ноу-хау; она днем спала, а ночью бодрствовала. Когда я хотел спать, Люба хотела внимания и любви. Когда я бодрствовал, дочь спала. В эти дни я превратился в сомнамбулу, хотя если честно моя помощь в семье была минимальной. В садик надо было ее отдать, но как-то не сложилось. Поэтому, Катька была домохозяйкой, беря, изредка на дом работу по бухгалтерии.
Иногда, мне приходили в голову, приходили странные мысли «что бы меня, оставили все в покое в глобальном смысле. То есть, чтобы натурально все куда-то слились, и никто не капал на мозг. Лежу я, значит на диване с книжкой, тут же автоматически наполняется холодильник. Одежда стирается сама собой. Да, и всенепременно чтобы женщина приходила по щучьему велению, по моему хотению. И быстро таяла, когда хочется остаться одному. Красота. Правда, за последние полгода, благодаря путевке в садик, мы пристроили все-таки Любу, мне стало значительно легче.
Любе сегодня исполнилось четыре года. Мы, с супругой после долгих разногласий повели ее записывать в школу танцев. Супруга хотела отдать в музыкальную школу, но в связи с моим решительным протестом и угрозами физического воздействия на нее, а в дальнейшем примирением конфликтующих сторон, решили отдать на танцы. Был, правда, еще один голос бабушки (Лидии Николаевны), которая настоятельно рекомендовала отдать внучку на гимнастику. Но ее голос в расчет мной не брался.
По тротуару шествовали так: справа от дочки я, слева супруга, в центе Любовь Юрьевна толкающую перед собой маленькую коляску китайского производства. Коляску пришлось брать по дочкиному капризу: в ней ехала обезьянка Чита, которую нельзя было оставить дома одну, потому что она хотела спать, а маленьким обезьянкам спать дома одним нельзя, за ними нужен глаз да глаз. Люба по дороге начала объяснять мне, какие могут быть неприятности, если Лунтик улетит на Луну, наберет там лунных цветов, спрячет их на поле за городом Череповцом, никому про это не скажет, а сам спокойно ляжет спать, сначала посмотрев мультик про самого себя в «Спокойной ночи, малыши». Он обманывает тетю Оксану и вводит других детишек в умышленное заблуждение, что он хороший. На самом деле он нехороший. Мой мозг, не очень понимал основную мысль детеныша, и я лишь для видимости глубокомысленно кивал головой. Наконец, Люба уловила мою отстраненность, вырвала свою левую ручку, остановилась, топнула об асфальт ножкой, и зловеще спросила:
– Ты что же, тятя, не понимаешь, что дурман от сонных лунных цветов ночью проникнет во весь город и город заснет? Это же будет ужас что такое.
– Почему город заснет? - озабоченно спросил я.
– Потому что лунные цветы соприкоснутся лунным светом со своей родительницей луной. И весь город заснет, и никто больше не проснется, а если проснутся, то они все будут под властью Луны. Вот что может наделать этот Лунтик, а ты меня не слушаешь.
От хорошо воображаемой картины у Любавы глаза вмиг намокли, и она приготовилась зареветь, но тут на помощь подоспела жена:
– Люба, погоди, не реви! Читу разбудишь. Видишь, как она сладко задремала на свежем-то воздухе. А от Луны нас защитит наше Солнышко. Ведь Луна не сможет никогда победить Солнце.
Любонька посмотрела на тряпичную обезьянку.
– Конечно, ей полезно спать на свежем воздухе. А вы не хотели ее брать. Вот вы с божаткой никогда меня сразу не слушаетесь, но доля истины в твоих словах маменька есть, Солнце всегда сильней Луны.
До школы танцев, которая была во Дворце Культуры, Люба еще успела развить основополагающие тезисы о недопущении агента влияния Лунтика на неокрепшие умы детей и нашего противодействия ему.
- Я отказываюсь смотреть мультики, где герои названы от имени темных сил –
Тут я выпал в осадок и замолчал. Когда о таких детях слышишь по телевизору, то это кажется где, то вдалеке и присутствует подсознательная мысль «Ври Емеля, твоя неделя». А сегодняшним ее рассуждениям я сам был свидетель. Как говорится, до этого момента детеныш ничем не отличался от своих ровесников. Вел обычную детскую жизнь. Таких основополагающих знаний, а тем более такого непрерывного диалога с логическими умозаключениями и вкраплением взрослых слов этого я ожидать не мог. Я исподволь посмотрел на нее, но Люба вела себя уже соответствующе своему возрасту.
Вечером, я думал над этим вопросом и пришел к странному выводу: Наверное, это все-таки память прошлых жизней. Был еще один пример перед глазами. Когда она была еще совсем маленькой, года два, при ритмической музыке, и слове «Конго», у нее раза три или четыре получался реальный африканский танец. При этом надо четко понимать, какая у них в этом возрасте координация движений. Практически никакой, для хорошего танца. А там как-то получалось, ну прям как танец черного шамана. Мы ей потом периодически ставили музыку и кричали слово «Конго», но получалось с каждым разом все хуже и хуже, в конце концов, она просто перестала реагировать на наши возгласы и эту музыку. В общем, записали мы ее на эти танцы и папа, то есть я, вечером стал думать, где бы заработать еще немного деньжонок. Расходы начинают увеличиваться, тем более не за горами второй ребенок. А хочется жить хорошо, не перебиваясь с копейки на копейку. Если уж перебиваться то миллионами. Лучше плакать над ударами судьбы в новеньком Мерседесе, чем в переполненном автобусе.
- Так, думай Юра, думай. Так, какие есть варианты.
Так первый вариант. Влезть, кому ни будь, на начальном этапе, в компаньоны. Например, к Рите Кунтюковой. Есть у меня давняя знакомая, которая хочет делать печенюшки, но у нее нет денег на закупку оборудования. Так, хорошая идея. Надо представить, как это может быть. Закрываем глазки и визуализируем.
Маргарита, давайте сядем за стол переговоров. Между нами должен состояться деловой, конструктивный диалог, в котором мы должны прийти к позитивному решению и выработать стратегию и развитие нашей бизнес компании. Разработать бизнес план... СТОП. Я вдруг понял, что у меня шарики начинают заскакивать за ролики. Внутренний голос настроился на волну радио «интелегентный буржуй», поэтому и нес какую-то напыщенную ахинею. Какой на фиг конструктивный диалог? Марго, давай капусту шинковать будем. Давай по людски края разведем. Мы же не фраера, какие ни будь, ведь я бизнесмен буду, а ты собственно бизнесвумен. За базар отвечаю. Поглядим, под какой лаве ссуду банки дают, поприкидываем на ходу. Где что арендовать под наше с тобой производство, и какое оборудование закупить. Муженька, твоего если что, в долю возьмем, если рамсить по фуфлу не будет. Дело верное. Да… Дело то верное, но где реально бабло взять. Первый год, сложно. Пока закупишь оборудование. Пока найдешь помещение в аренду, пока закупишь расходные материалы, пока продашь продукт. В общем, только одни пока. Квартиру под залог я в банк не отдам, Марго тоже. Как обычно, нужен был капитал, стартовый. Взять его негде. Поэтому нужно рассматривать второй вариант.
Второй вариант. А второго варианта собственно и не было. Потому что собственно я и жил по данному варианту. Бизнес в сфере услуг. Учу Конституцию, Кодекс и так далее и тому подобное. Выхожу на большую дорогу и пою переделанную песню из Бременских музыкантов «Работники закона и суда, романтики с большой дороги. Эх, не желаю жить, эх, по краю ходим мы, по краю ходим мы…». Данная песня наиболее соответствовала всей этой правоприменительной плеяде, которая отиралась на огромном рынке юридических услуг. Стезя, так сказать, как бы это помягче сказать, людей лишенных всех идеализаций в жизни. Нравственность, мораль, совесть, переживания за клиента эти слова всем практикующим юристам были очень хорошо знакомы. Но вряд ли после десяти лет практики, они уже, что значили для них. Хотя иногда я тоже включался в проблему клиента и брал всю его боль на себя. Был тут у меня неделю назад случай. Суд я проиграл в Московском арбитражном суде. Просрал, с треском, с оглушительным грохотом, который раздавался у меня в ушах при абсолютной тишине в зале судебного заседания при оглашении резолютивной части решения суда.
Я что-то переживал из-за него, очень сильно. Мне хотелось разобраться. И даже при моих, уж поверьте, весьма не слабых возможностях, (я готовился к суду, я знал все до деталей, я знал все просчеты) но честно выиграть суд я не смог. Ведь по нашему человеческому закону я был прав. Мой козырной туз, был просто проигнорирован. Я не мог проиграть этот арбитраж. Я не мог понять эту ситуацию. Было обидно, очень обидно. Мой клиент мне говорил «Они завалили проблему баблом, они купили суд». Это в точности соответствовала его миропониманию. Клиент все-таки уже давно крутился в своем бизнесе, раздавал благодарности и подарки, людям от которых в большой или малой степени завесило его собственное дело. Но он ничего не понимал в юриспруденции. Но я, то понимал хоть что-то. Я видел, что в Московский Арбитражный Суд пришел юрист этой лизинговой компании. Эта была девочка лет 25, и по ее виду было явно видна, что она вряд ли вхоже в кабинеты судебной власти. Для нее это было рядовое дело, да и вряд ли она в этом возрасте могла повлиять на решение суда подковерной борьбой. Было не то, что неприятно, еще раз повторюсь, было обидно. Ну, ведь черным по белому в законе русскими буквами написано. Ну, зачем судьям толковать закон по-своему. Я бы успокоился, если бы знал, что судья срубила рублей на этом деле. Но по моим ощущениям она не брала, она не была замазана в этом грязном деле. Все равно это иногда проскальзывает, чисто по интуиции, когда судья ведет себя нечестно, тогда понимаешь «Бабло победило Добро». Но здесь этого не было. Непонимание этой ситуации мучило меня. Начинают биться мысли в истерике – это же несправедливо, этого не должно быть. Незаметно растет обида на мир. Обида на мир тащит за собой обиду на судьбу. С обидой на судьбу приходят эмоции отчаяния, уныния и гордыни. Каждая эта эмоция распадается еще на какие-то сопутствующие и наступает маленький конец, то есть депресняк. Проиграв суд, я прямой дорогой отправился в депресняк. Мучила несправедливость. Мир в моем отдельном случае был устроен несправедливо. Но к нам именно в это время опять приехала Светлана Павловна.
Мне вначале было жалко самого себя, я пожаловался Палне на несправедливость судов, нерадивость судей, на судьбу и на жизнь, что приходится терпеть. Пожаловался также на свою душу, которая явно темнит, не говорит мне всей горькой правды о моем состоянии. Хотелось пожаловаться еще на многое, но времени было мало, тем более она уже начала чирикать карандашом на смятом листе бумажке. «Потерял нравственные ориентиры, абсолютно теперь не верю в закон и справедливость» - продолжал я.
Я всегда ей удивлялся, когда она разговаривала с любым человеком один на один. Достаточно рассудительно, прямолинейно и четко понимая и вникая в ситуацию. Павловна в таких условиях всегда господствовала надо мной, как культурист перед дистрофиком. Любит еще поприкидываться, что она обычный человек. Эх, не видела она еще обычных людей. Тоже мне обычный человек нашелся. Такой же обычный человек, как я балерун. Молодая ишшо. Это я - обычный человек.
Все по полочкам разложила и объяснила мне, что мир устроен справедливо. Я резко поумнел, когда мне объяснили, что этот суд я не имел права выигрывать, в связи с тем, что при выигрыше происходила угроза для моей жизни. То есть при благоприятном исходе заседания для меня и моих доверителей у нас быстро кончалось спокойная жизнь, и мы бы встали на пути коммерческого проекта, в который уже вложены громадные средства, а это все равно, что встать на пути несущегося поезда. Эмоции наших оппонентов (долларовые миллионеры) захлестнули бы вверх, и вероятно нам можно было бы получить по сусалам. «Потом, где-нибудь в третьем суде, ты сможешь свести все в ничью, а сейчас успокойся, против таких сильных потоков ты еще пока устоять не сможешь. Там, наверху, твоих визави поддерживают лучше. Набирай пока силу». Меня как-то сразу и отпустило. Мой доверитель, конечно тоже буржуй, по нашим Череповецким меркам, но против Московских олигархов естественно наша команда была оловянными солдатиками. Словом, тогда я хорошо осознал, что ссать против сильного ветра нет ни малейшего смысла. Мне, ведь всегда, раньше, были по-человечески симпатичны отважные герои, бросающие вызов олигархам, в одиночку выходящие против мафии и перед обедом спасающие мир. Но вот сам я только сейчас понял их безрассудное поведение, которое годится только для кино и сказок. Потом, она прочитала еще мне лекцию о любви к окружающим людям. Однако же с таким же успехом могла бы проговорить это все и перед кирпичной стеной. Честно говоря, в любви к окружающему миру я не слишком силен. Но уж больно наука эта тягомотная. Я поблагодарил ее и дал понять, что Бог ее за меня наградит. Мы, ведь чай, не по басурманским законам живем, а по нашим эзотерически - православным. Для себя я давно решил, что любить людев – занятие точно не по мне, так что эти теоретические воззрения я вообще пропускал мимо своих ушей. А вот защищать себя от лап налоговой инспекции и прочих государственных органов я собирался очень основательно. Поэтому, тихо попискивая, требовал лекционные занятия по боевому колдовству для отражения атак или превращениям в тихого и незаметненького человечка (которого данные органы в упор не видят). Однако сильно интересующую меня тематику лекторша не затрагивала.
Иногда еще я спрашивал, известно ли ей, что ни будь о летописи моего будущего. Пална отвечала, что все будет хорошо, но в ситуации с предсказанием прогноза моего мира она уже не был для меня достаточным авторитетом. Слишком много ошибалась, слишком часто говорила утвердительно, но после этого всегда (в моем случае) окружающий мир показывал, что она неправа. Но иногда я ей почему-то верил. Я верил всем тем теоретическим знаниям, которыми она была нашпигована по самое горлышко. Когда она мне сказала «Ты готов к ясновидению, приходи, и я открою тебе этот канал». А я сначала и не понял. В доказательство она произнесла что-то певучее, плавное и свистящее, несколько сливающихся звуков и тут же объяснила, что так на этом языке звучит предложение от высших сил на галактическом языке. Я был очарован. Не игрой в развлечения, а доверенной мне тайной. Вроде привык уже, что эти маги всегда всякую ахинею несут. А когда тут мир с таким предложением на меня выскочил, тут меня и осенило. С завистью человека, никогда не обладавшего ничем удивительно ценным, но не потерявшего еще надежды на это, я восторженно брякнул: - Да это же, это вроде как в темноте с фонарем ходить, или из-за угла подглядывать, на фондовом рынке постоянно выигрывать. Я был так увлечён самой игрой и раздразнён возможностью выигрыша, сулившего мне катарсис, просветление и богатство одновременно, что не задумывался о ставках, но о ставках, однако задумывалась моя душа. - Мужчина, уходите с баркаса… - наверно пробормотал она. Канал естественно открыт не был и ясновидящим я так и не стал. Пришел домой подумал. А нужен ли мне действительно этот третий глаз? Ну, начну говорить с животными, потом с растениями, а дальше? Может, конечно, в этом нет ничего страшного: соседка, к примеру, общается с телевизором, и они прекрасно понимают друг друга. Правда, старушке под восемьдесят...» Поэтому не нужен мне ентот третий глаз. Так я быстро себя оправдал.
В семейной жизни все по-прежнему, спокойно и безденежно. Пытаюсь Катьку воспитать в духе рыночной экономики, но чувствую бестолку. Кстати, как ни бьюсь, до сих пор жена доллар от евро не может отличить. В последнее время, обложится молитвословами, уткнется в них – и пожрать даже мне не приготовит. Другие бабы в соответствии с возрастом – по ресторанам тискаются, шалят, кто, как умеет, а для супруги одна утеха – в церкву сходить, и упреки мои – не впрок. Так и растет дичком. Но надо признаться честно, жалею я ее – за речи гуманистические, за тайное упрямство, за ясные очи. Все на Бога уповает, любой злыдень, походя, переломит ее пополам: хрупка, беззащитна.
– Давай говорю ей, деньжат заработаем. По Европе прокатимся, в Америку слетаем, в Африку, все повидаем, везде погуляем. Гульнем так, что помирать не страшно будет. С деньгами, весь мир в кармане.
– Мне бы лучше помолиться, – тихо отвечает она – Ой, грехи наши тяжкие. Себя, тебя, род отмаливать надо.
– Какая молитва, женщина? Раньше народ молился, потому, что попами были запуганы, а сейчас нынче свобода. Люди деньги зарабатывают.
– Дак я ведь в молитовке попрошу, так Бог и пришлет столько сколько нужно. Мне ведь лишнего не надо.
– А дури-то, дури сколько. Дача и автомобиль и Европы лишним не бывает. Что ж ты, как старушка, уткнулась в молитвословы, света Божьего не видишь? Очнись! Кто теперь молиться, дураки одни. И их немного осталось. Я слыхал по телику, молельные дома скоро все закроют.
– Сам не понимаешь, что иногда говоришь, – ласково отозвался Екатерина. – Какая из меня мирянка? Не по этой я части. - По вечерам, как ребенка уложит, сидела монашкой. В косынке, сложа руки на коленях, со светлой, тихой улыбкой наблюдала, как я денежку визуализировал и проговаривал свои афирмации.
Иногда я, набегавшись по судам, подпирал кулачком подбородок и уже смотрел на супругу глазами, полными слез. Считал ее немного блаженной, помешавшейся на своих небесных сокровищах. - Эх, ведь еще шанс очеловечиться, если она прислушается к голосу разума, такое бы бабло вдвоем поднимали...
Иногда, пытался вечером, куда-нибудь свинтить, для отдыха. А то энергию отдай на работе, а вечером отдай семье. Восстановиться за ночь не успевал, на работе тем более. Может сегодня, на хоккей смотаться, давненько не был, лет двадцать. Все. Решено. Отдохну немного, людей посмотрю, себя покажу.
С Александром Калининым я совершенно случайно столкнулся в Ледовом дворце. Наша хоккейная команда как обычно проигрывала в плей-оф, своему заклятому другу Шантарской Гиене, но это так к слову. В перерыве между периодами я решил прогуляться до буфета. Поначалу я даже не узнал его, Саша сам окликнул меня. Внешний вид приятеля заставлял меня несколько удивиться. Одет Александр Николаевич был в дорогой костюм. Похоже, что галстук и рубашка были не и дешевых. По самым скромным подсчетам такой вид тянул на пару тысяч долларов. А удивляло то, что при последней встрече, восемь лет назад, Саня деньжатами не блистал. Тогда он работал менеджером в фирме, занимающейся продажей колбасы, и зарабатывал гроши, пытаясь всучить в магазины дешевую соевую продукцию. Особые приметы - всем, ну абсолютно всем нравится, как золотой червонец. По части поговорить составляет достойную конкуренцию любой душе компании, общаться, даже в незнакомой компании рвется, как моряк дальнего плаванья в квартал красных фонарей. Выглядит всегда, простым парнем, причем именно этим всех и завораживает.
– Здорово, Лексеич! – приветствовал меня Сашка. – Какими судьбами? На местного аутсайдера пришел взглянуть?
– Здорово и тебе Николаевич. Заскочил, думал отдохнуть душой, но тут не отдых, а сплошное неудовольствие – ответил я – А ты здесь как очутился?
– Машину в сервис отдал, кондиционер начал барахлить, сказали обождать пару часиков, а тут игра – небрежно сказал он, поигрывая брелком с эмблемой «Аудио». – Свободным временем располагаешь?
– Есть пара часиков, – ответил я, горя желанием выяснить причины его поведения и его разительной перемены. Не сказать что мы были особенно близки, но какую то неуловимую симпатию мы испытывали друг к другу. Леша возник в моей жизни одиннадцать лет назад. Странная у него история. Приехал из Москвы, зачем-то в наш Гороховск. Снял однокомнатную квартиру. Устроился на работу и начал жить. Жить в его понимании означало радоваться жизни. О своих родственниках никогда не рассказывал. Как-то вскользь упомянул, что сейчас один как перст. Один на белом свете. В душу я к нему никогда не лез, если захочет так сам все расскажет. Но для него эта тема была табу. Когда кто в компании (обычно это интересовало незамужних девушек) пытаясь, что про него узнать он всегда плавно переводил разговор на другую тему. Где-то сначала мы полгода плодотворно общались, если можно назвать карты, попойки и совместное похождения по девицам, нашим общением. А потом он как-то отдалился. Влюбился, в какую-то бабу. Свои отношения с ней, от меня, почему-то скрывал. Даже на свадьбу не пригласил. Было это тогда мне несколько неприятно. Да, что тут скрывать, обидно. На свадьбу то можно меня было пригласить.
– Пойдем, посидим где-нибудь, – предложил Александр, – здесь рядом есть симпатичный ресторанчик.
Мы вышли из Ледового дворца, и пошли в ресторацию. Время было вечернее, тем более пятница, однако большая часть столиков пустовала. При одном взгляде на цены в меню, я стал лихорадочно вспоминать, сколько у меня с собой денег. Одна котлетка по-киевски здесь стоила столько, сколько я обычно тратил на еду за три дня. Заметив мое смущение, Саша усмехнулся и добродушно сказал:
– Я угощаю, имею полное право. Ну, и чем занимаешься, все так же юриспруденция? – спросил он, едва я успел продегустировать светлое пиво, которое он выбрал в меню.
– А я ведь больше и делать то ничего не умею – ответил я, выбирая на тарелке кусочек копченого угря. – А ты что, наследство от американского дядюшки получил?
– С чего ты взял? – удивился приятель.
– Костюм, автомобиль, да и вообще вся твоя манера поведения говорит о том, что вот у тебя все окей! – с некой добродушной завистью сказал я. – Когда ты успел все это заработать? Колись давай, если не наследство, то клад, поди, у себя на даче откопал и с государством не поделился? 100 долларов, и я буду молчать про это. А, я понял. Ты, наверное, библиотеку Ивана Грозного втихаря откопал и помаленьку распродаешь.
– Да нет, все намного проще. Деньги пошли ко мне, после того, как я женился, на девушке по имени Елена. Помнишь, ты пару раз тогда встретился с ней и после этого выпал в осадок. А мне жена, то есть Ленка здорово помогла -.
Повисла пауза, я слишком хорошо это помнил, свою неудавшеюся любовь. Которая, так не успела разгореться, но тлеющие угольки, как оказалось, до сих пор пылали в моем сердце. Это был удар. Хороший удар. В моих глазах как то на мгновенье потемнело. Помещение качнулось и стало расплываться. Не знаю, как изменилось моя физиономия, но, наверное, лицо меня все-таки выдало. Где то в глубине души мне все думалось, что Лена, может и не вышла замуж или вышла замуж не очень удачно и семейного счастья у нее не может быть. Потому что, какой-то невидимой нитью я был связан с ней в то время, и эта нить как мне казалось, будет длиться достаточно долгое время. Ну как оказалось никакой, такой связи не существовало, или существовало только в моем распаленном воображении.
- Слушай, потому я и не пригласил тебя на свадьбу, потому что я знал, что для тебя это будет тяжело.
- Ладно, проехали. Наливай.
В период застолья я внимательно выспрашивал Сашку, как он так сумел подняться. Интересно все-таки, как люди с нуля, зарабатывают хорошие деньги. История по-своему и интересна и банальна. Жена Саши (моя несостоявщеяся любовь) дала небольшую сумму на пару станков для производства льняного масла. Саня нашел сырье, благо в Вологодской области льна завались, нашел сбыт, и все. Наращивай потом производство и сбыт. Получилось у него хорошо. Так в болтовне и пересказе своих собственных биографий мы провели вечер. Домой мы после ресторана возвращались затемно, пьяные и веселые. Я все время на пути к дому порывался петь песню "Ой мороз, мороз, не морозь меня, моего коня". Пел, как всегда, громко и, как всегда, - фальшиво, но слушатель у меня был один и он в музыке разбирался плохо. Санька вскоре затянул тоже, но уж совсем неподобающее что-то про «милку жопасту, да грудасту». Прохожие на улице оборачивались вслед нам. Не могу сказать, что было стыдно, было наоборот, как то хорошо, радостно и упоительно. Потихоньку меня даже начала охватывать всемирная любовь к людям. Однако какой-то подсознательный маячок в голове запиликал и дал команду телу отправляться домой. Отправив давнишнего приятеля (естественно, с взаимными твердыми обещаниями о скорой встрече) на такси домой, я ввалился в свою квартиру, чего-то перевернул в прихожей, включил свет, тем самым разбудив жену и ребенка. У меня вдруг запершило в горле. То ли от нежности, то ли от выжранного алкоголя. Захотелось сгрести обоих, расцеловать жену, потискать дочь. Только я почему-то уже не мог идти. Разморило, скрючило, и я рухнул в стоящее рядом кресло. Ног уже не чувствовал, координация движения была нарушена. Но больше всего хотелось любви и полного уважения. Я тогда спьяну пополз по-пластунски к ним обниматься. Коридор, не с того ни с сего, вдруг стал полосой препятствий. Он как-то изгибался, на нем росли холмы, были ямы, траншеи. Странный коридор, какой то. Я ведь помню отчетливо, это был нормальный коридор, до сегодняшнего вечера. Много сил я оставил на преодоление этого рубежа. В конце концов, я дополз. Приподнялся, попытался обнять жену и тут же обмяк. Супруга вывернулась, молча и спокойно. От этого молчаливого отпора я сразу отрезвел, пробормотал: - Прости, Катюша, дурака пьяного! Я ж: Ничего плохого!
- Иди спать. А то, опять врать начнешь, что, мол, в клубе своем юридическом чуть-чуть пригубил? Правовые споры, начинающие адвокатессы, а? И говорить даже не смей, что в выходные дни выездное заседание арбитражного суда, где нибудь в Белозерске будет. По выходным дням, Юра, суды не работают. Знаю, я тебя, как облупленного. Иди спать фантазер, пока я действительно не разозлилась.
Тихо принимая заслуженные слова, как кару небесную, что меня вот тут, когда я не готов дискутировать и отстаивать свою точку зрения насчет выездных заседаний арбитражного суда прижучили по полной. Вот оно как, когда я не состоянии отбрехаться, меня тут и положили на обе лопатки. Ну, ладно спать, дак спать. Утро вечера мудренее.
Мой следующий день начался с телефонного звонка от Александра. День, начался рано, по моим меркам. Звонок прозвенел в десять утра. Он, памятуя о нашей вчерашней встрече в Ледовом дворце и последующим возлияниям, пригласил меня в свой офис. Некоторое волнение присутствовало, все таки пьянка, а разговаривать о работе, нам обоим нужно было по трезвому. Наверное, я все таки в нем не сомневался, но мало ли что… Вон, сколько воды утекло. С годами у людей меняется характер. Тем более, если у человека есть приличные деньги. Прошел огонь и воду, а вот испытания медными трубами не смог выдержать. Мои мелкие сомнения мгновенно улетучились, когда я зашел в трехэтажное здание. Громогласный голос Калинина разносился по всем кабинетам. Так Александр Николаевич желал всем приятного дня и хорошего здоровья. В этом голосе было столько внутренней энергии и добродушия, что сомневаться в таком человеке просто было некорректно. Искренне хотелось верить обладателю такого тембра. Что-то сразу подкупало. Подкупало, вероятно, искреннее расположение его к любому человеку. Не было с его стороны ни капли высокомерия или гордыни по отношению к любому собеседнику. Увидев меня, Александр Николаевич разразился восторженным кликом.
- Вот, он, монстр юриспруденции идет ко мне к простому человеку в гости. А знаете, кто этот монстр? – обратился он с риторическим вопросом ко всем присутствующим, и естественно не дожидаясь ответа, продолжил – Это мой друг, крючкотвор страшный, профессиональная ябеда – корябеда. Чуть что не по его, так сразу жалобы и заявление пишет. Так что лучше с ним не связываться. Я его в друзьях имею. Потому что судится против него, уж увольте.
Я, собственно, во время этого актерского монолога Калинина, покраснел. Не стоил я таких эпитетов, которые он раздавал мне. Таких юристов как я, было сотни в городе, а по стране тысячи. Неловко было стоять, когда тебя называют практически гением юридических наук. Но насколько, я потом узнал Сашу, прожитый для него день, если он не похвалил за день несколько человек, зря прожитый день. Он сильно изменился, в лучшую сторону. Для него роли не играло, хороший человек, это или плохой значения не имело. Позднее я понял еще одну значительную вещь. Для него плохих людей не существовало вообще. Градацию он производил по-другому. У этого гомо сапиенса есть любовь к людям, а этого очень мало. Все. Другого отношения, у него не могло быть по определению. Если честно, я удивлялся значительным переменам, которые произошли в его характере. Как будто кто прикоснулся волшебной кистью и замазал золотистой краской его недостатки, о которых я знал в молодости. Он стал, добродушней и в нем стало больше внутренней энергии. При этом он не чурался помогать другим людям.
Мы прошли в его кабинет. В своей приемной проявил некую деловую активность.
- Маша, сделай нам, пожалуйста, кофе и бутерброды. В ближайший час, я на совещании, по пустякам не беспокоить. Лады. –
Молоденькая симпатичная девушка моментально кивнула головой. Пройдя в кабинет и расположившись за длинным дубовым столом, дал мне время оглядеться. Его кабинет был основателен и солиден. Строгий, современный дизайне, с оригинальной фурнитурой из металла придавал особую оригинальность. Дав время мне осмотреться, перешел незамедлительно к делу.
- Юра, не буду ходить вокруг да около, скажу сразу. Мне нужен заместитель и юрист в одном флаконе. Как замдиректора будешь отвечать за дисциплину. А то я по природе сова, и для меня проблематично вставать рано утром. Народ знает об этом и пользуется. На службу приходят все с опозданием, потом начинаются кофепитие и табакокурение. Я появляюсь к 12.00. В это время у них начинается обед. Ну, уж, а потом, вечером, когда у меня разгар рабочего дня, они прыгают в машины и разъезжаются по домам. Мне себя не переделать, людей тоже, поэтому нужен утренний соглядай. Просто дисциплину поддерживать. Зарплату положу хорошую. Ну а по правовой работе тебе ничего объяснять не нужно –
Для меня это было несколько неожиданно. Вроде дело то хорошее, стабильная зарплата, полноценный рабочий день, социальный пакет, но все-таки это было нежданно. Пока я собирался с мыслями, Саша многозначительно на меня смотрел. Наконец, подумав я осторожно и вкрадчиво начал отвечать:
- Я реально не хочу тебя обидеть, и как на советника по юридическим вопросам, ты на меня можешь, полностью положится. Однако, возвращаясь к первому вопросу, предлагаю обсудить точки соприкосновения и урегулировать все возникшие вопросы в мирном порядке, для дальнейшего выхода из сложившейся ситуации. Считаю, что при взаимном уважении для продолжения партнерских отношений, мы просто обязаны, договорится друг с другом -
Сашка посмотрел на меня и уважительно и при этом в его глазах были видны веселые искорки смеха.
- Ты сам-то понял что сказал. Юрок не гони лабуду. Ты мне по нормальному скажи. Я-то ведь парень простой.
В моей голове, что-то щелкнуло, и я мгновенно перескочил на нормальный ритм разговора.
- Саш, вот ты меня пойми правильно. Ходить графом Аракчеевым совершенно не охота. Кричать, взывать к совести, докладывать тебе или наказывать рублем твоих работников совершенно не охота. Ну не мое это, не мое. Людей не люблю, но уважаю. Делать им замечания или того хуже наказывать, не хочу. Понимаешь, не хочу. А насчет знания судебной практики или законодательной базы, всегда, пожалуйста. От работы не отказываюсь, от денег тоже. Сам знаешь мою поговорку «Живу хорошо, но хочу жить еще лучше» -
- Ну, следовательно, договорились, зарплата полторы штуки долларов. Приходишь с утра и работаешь до обеда. Потом твое личное время. Понимаю, что семью надо кормить и деньги зарабатывать. Графом Аракчеевым ходит не надо. Мой народец, сам дисциплинируется, когда тебя увидит. А если не дисциплинируется, то лентяи и тунеядцы мне нужны. Как думаешь, правильно ли я мыслю?
- Правильно.
- Ну, вот значит, с завтрашнего дня и приступаешь. Места у меня хватает. Дислоцироваться будешь в моем кабинете. Еще один стол занесем, или за моим сиди. В общем так. Наша задача качество продукта, его сбыт и личное обогащение. Чем больше денег, тем больше удовольствия от жизни. Делаем продукт для людей и во имя людей, при этом, не забывая про себя. Схема простая. Главные бандиты образовали государства и управляют находящимися здесь людьми, как хотят. Разделены источники энергии, сферы влияния, продовольствие. Есть воры, авторитетные – транснациональные корпорации. Контролируют общак, и раздают указания. Ты наверняка заметил, что планета поделена - это их работа. Они уже обобрали всю нашу планету, и таким правильным бродягам, как мы, редко есть чем поживиться. Только благодаря усилию и трудолюбию можно зацепить что-нибудь ценное. И как следствие, законы в этом секторе бизнеса звериные. Выживает сильнейший. Такие дела. С волками жить, по-волчьи выть.
После такой вводной на следующий день я вышел на работу. Мой рабочий энтузиазм, несмотря на Санькины слова, в первый рабочий день подобен австралийскому ленивцу, который обитал на этом континенте сидя на деревьях. Великое ничегонехотение по причине полного обленения. Санькино льняное масло продавать не хотелось. Даже думать совершенно не желалось, поэтому на компьютере я в очередной раз сражался в Интернет – шашки, с каким-то португальцем. Пару раз проиграв, ругнулся и перешел к пасьянсу «Косынка». Вдруг дверь неожиданно отворилась и на пороге появилась девушка. Не красавица, но миловидная, с ладной точеной фигуркой. Грива черных волос. Изящное темно-синее платье со средним декольте. Несколько настороженный и оценивающий взгляд. Вдруг на мгновенье, я почувствовал, какое-то волненье. Что-то произошло интересное, необычное, непохожее на банальное «эх, завалить бы ее». После возраста лет тридцати пяти, моя оценка любой женщины составляла «Ее можно трахнуть» и «Ну ее на хрен». Эта девушка не подходила ни под одну из моих двух возможных оценок. Ощущения волнения пошло выше пояса и быстро перешло, в какое-то ангельское состояние. Я приподнялся из кресла, встряхнулся и представился.
– Державин Юрий Алексеевич. Для друзей просто Юра. А как ваше имя, сударыня?
Черт, за время семейной жизни совершенно разучился с девушками флиртовать. Даже не знаю, как ей дать понять, что она мне понравилась. Как-то мне после свадьбы стало по барабану на других женщин. Так заглядывался, но и все…, на этом дело и заканчивалось.
– Меня зовут Татьяна, – сказала девушка – Татьяна Викторовна Дунаева.
А скажите, пожалуйста, где можно найти Александра Николаевича, мне секретарь сказала, что я могу найти его здесь. А оказывается, его здесь нет, здесь Юрий Алексеевич.
- Я, так сказать, за него. На ближайший час, я это он, он это я. Мы так сказать единое целое.
- Да что вы говорите, что вы это он, когда я в последний раз его видела, он в другой комплектации был. Глаза были голубые, вес и рост, а также телосложение отличное от вашего. Так сказать, другая марка автомобиля, солидность и надежность исходило от него
- А что разве от меня солидность и надежность не исходит? Я, на ближайший час его правая рука и уполномочен решать все вопросы.
- Ну, не знаю, не знаю. Теперь, вы уже признаете, что вы это не он, а всего лишь его правая рука. Хотелось бы разговаривать со всем туловищем.
- Ой, Татьяна Викторовна, я смотрю вам палец в рот не клади. Если бы вы работали адвокатом, то вам цены бы не было.
- Я, адвокатом, нет уж, это слишком мелко для меня. Хотя возможно, но просто так, ради развлечения. У меня более глобальные перспективы и заработки в отличие от адвоката. У нас с Александром Николаевичем был предварительный разговор о покупки земли его знакомыми промышленниками.
- А много вы уже земли продали? Если не секрет, кому?
– Если честно, то пока никому. Но я надеялась, что промышленные предприятия нашего города могут ею заинтересоваться. У меня есть несколько уже вполне готовых значительных земельных участков, в хороших местах, которые только надо перевести из сельскохозяйственных угодий под промышленное производство. С дельцами, в хорошем понимании этого слова, которые выступают посредниками, мне всегда легче всего найти общий язык, – сказала Таня. – И говоря откровенно, меня, как и посредников больше всего интересует деньги, которые олигархи могут, заплатит за землю, которая есть у меня.
– У вас очень большая семья, которую нужно прокормить? Много детишек уже бегает?
– По-вашему, одинокой девушке не нужны деньги?
– А вы одиноки?
– Вас что-то удивляет?
– Да. Меня сильно удивляет тот факт, что, обладая прекрасной внешностью и, несомненно, некоторыми запасами ума, которые позволили вам стать землевладелицей, вы не нашли мужчину, который бы зарабатывал денежку для вас.
– «Некоторые запасы ума»? – переспросила она. – Вы думаете, что это хороший комплимент?
– Э… А что, разве нет?
Она рассмеялась. Смех у нее был звонкий и легкий и ласкал слух, как приятное журчание воды в ручейке.
– Видно, что вы давно не общались с женщинами, – заключила она, отсмеявшись. – Где вы сидели взаперти?
Да, теперь если не дать ей ответа, который ее убедит, она может принять меня за недалекого человека.
– Видите ли, я семейный человек.
– Наверное, хороший семьянин.
– Почему?
– Потому что муж, который любит свою жену, разучивается делать комплименты другим женщинам. Вы довольны своей семейной жизнью?
– Был доволен до встречи с вами, – сказал я. – Теперь же я нахожу свое положение весьма удовлетворительным.
– Ха.
– Что означал сей звук?
– «Ха» означает «ха», – сказала Татьяна.
– Это не слишком информативно, – сказал я – но, думаю, теперь мне вы засчитаете это за хороший комплимент.
- Да. Лично вам Юра я это засчитаю. Ну а теперь давайте определимся, где у нас все-таки Александр Николаевич.
Саша вошел буквально через мгновение. Когда он появляется, у меня всегда такое ощущение, что он всегда, где-то был рядом.
– Леди и джентльмен желают вина?
– Джентльмен желает кофе, – сказал я. – С молоком, а леди… – и я вопросительно посмотрел на Таню, но она молчала – тоже этого, же желает – добавил я через пару секунд.
Саша нажал на кнопку селектора, чтобы поручить секретарше, но даже не успел ничего сказать, как из динамика донесся голос «Сейчас все будет».
Поднос с чашками и сливки появились, словно по волшебству. Думаю, что отличная секретарша – это будет почище любого экстрасенса, с предугадыванием мыслей начальства и его посетителей.
– Что-нибудь еще, желаете?
– Нет, спасибо, – сказал Александр. – Можете быть свободны.
– Спасибо, – сказал она, и вышла. Наверное, опять заняла свой пост за столом, около двери, на случай, если нам еще что-то понадобится. Вдруг зазвонил телефон. Саша взял телефон, помолчал и сказал только одну фразу «Буду через 20 минут», после этого обращаясь к нам, произнес
- Прошу меня простить, жена на машине выехала. Машина остановилась, а завести ее она заново не может. Так что, я вроде как скорая помощь, должен примчаться ей на выручку. Сами понимаете, семья это святое. А ты, Юрий Алексеевич, уж как-то не подкачай нас, не дай даме соскучиться и обговори по предварительной сделке наш процент, покупатель есть – и стремительно вышел из офиса.
Таня, с каким-то интересом посмотрела на меня и, улыбаясь, сказала – ну что же, вам начальство сказало, развлекать меня и обговорить процент. Давайте сначала вы расскажите немного о себе. Кто вы? Чем занимаетесь?
- Прям все. Всю подноготную?
- Ну, все не надо. В общих чертах. Вы мне импонируете, мне немного интересно даже стало что вы за человек.
У меня сразу как-то забилось сердечко, и, наверное, подскочил пульс. «Я ей понравился» - промелькнуло у меня в голове. «Что бы ей рассказать? А что я парюсь, сейчас войду в актерский образ и что нибудь и расскажу». Помнится мне, что еще в 17 лет пытался поступить в Школу студию МХАТ, считал, что актерские задатки были, а может, и не было, раз не поступил. Хотя, они все-таки думается мне, у меня есть. В 17 лет, они были, конечно, сомнительные, поэтому первый тур я не прошел, и в дальнейшем вспоминал об этом моем приключении со стыдом. Перед вступительной комиссией был зажат. Вместо декламации стиха и басни, что блеял и мычал невразумительное. Сам потом не понял, что происходило. Вероятно, сказался публичный страх выступления перед театральными авторитетами. Но кстати, к 30 годам, актерство освоил самостоятельно, и знаете довольно неплохо. Проходило иногда на ура. В этот раз, перед Татьяной я решил прикинуться интеллигентным человеком и быстренько вошел в образ классического очкарика.
- Видите ли, Татьяна Викторовна, я - обычный интеллигентный человек. Мне вам даже не рассказать в подробностях, чем я занимаюсь. Это у вас в буржуинстве землевладельцев вы можете пойти обговаривать сделку вечером в ресторане, выехать на пикник, почтить своим присутствием капиталистические выставки. А я вот, Татьяна Викторовна, долгими вечерами я люблю читать книгу о похождениях очередного бумажного героя. Лично я люблю книжные приключения. О таких парнях, как я, никто и никогда не пишет книг. Я ухожу в свой иллюзорный мир и там отождествляю с главным героем и с его миром. Если сказать вам правду, ведь мой удел - работа, дом и изредка пропустить по рюмашечке. Делать то по большому счету нечего. Скукота, да и только. Ах, если я был бы в книге (как это трудно представить), то наверняка я всегда был второстепенной или третьестепенной личностью для чтобы выгоднее оттенить мог капиталистического разбитного парня, зарабатывающего себе деньги на переводе земель из одной категории на другую. Да-да, именно они сейчас являются героями нашего времени, а о нас интеллигентных людях правительство и страна забыла. Так что давайте вместе подумаем о благодарном проценте со сделки, где - нибудь в районе десяти процентов. Вы ответьте мне, пожалуйста, я ведь очень жду вашего ответа. Ведь ваш ответ будет наполнен ярчайшей жизненной энергией, которой мне так не хватает – потом сделал паузу, что бы набрать побольше воздуха и меня понесло уже в другом направлении
Во время моего красочного монолога с Таниных уст не сходила улыбка, которая под его конец она расплывалась все шире и шире.
- Слушайте Юрий Алексеевич, вам бы книжки писать. Вы не пробовали. У вас так блестяще, получается, врать, что в какой-то момент, я даже вам поверила.
Я скромно потупился и опустил глаза вниз – может быть, когда-нибудь и книжку напишу. Как уж судьба вывернет, так и будет – и уже стыдливым тоном продолжил - так как там насчет наших десяти процентов от суммы сделки.
- Десять процентов говорите, хорошо я обдумаю данную сумму, и окончательные переговоры мы проведем, где и полагается, как у вас в рассказе, где и положено буржуям землевладельцам проводить переговоры, завтра в ресторане вечером в 21.00. Подъезжайте туда один. Где вам удобней в «Славянский дворик» или в «Европу»?
- Мне удобно, конечно в «Европе» - благо она была от моего дома в двух шагах.
- Ну что тогда по рукам и адью, до завтра – и посмотрела на меня с неприкрытым интересом – и может, перейдем на ты.
- Согласен, переходим на ты, до завтра – смущаясь и покраснев, буркнул я в ответ и подумал «Вроде я ей понравился».
Следующий день я провел как-то нервозно, все, думая о предстоящем рандеву. После того как мой рабочий день закончился, я примчался домой и стал наглаживать свой черный классический выходной костюм. Жена, прекратив наведение порядка на кухне, покосившись на меня взглядом, подозрительно спросила
- Ты куда это намыливаешься, на ночь глядя –
- Катя, у меня деловая встреча, очень серьезный коммерческий партнер. Мне надо выглядеть на все сто, что бы получить контракт –
Супруга недовольно пробурчала приглушенным глухим тоном, – какие то странные деловые переговоры, которые начинаются вечером –
- Слушай, хватить меня злить. Работа есть работа. Сама должна понимать, что у меня ненормированный рабочий день. Как клиент хочет, так и сделаем. Захочет вместе со мной рассвет встретить. Буду встречать, и любоваться с ним солнышком. Лишь бы оплату производил. Как говориться любой каприз, за его деньги –
Я догладил пиджак, аккуратно одел полностью костюм, завязал галстук и брызнул на себя одеколоном. Благоухающий запах распространился по всей квартире.
- Державин, ты куда собрался – строгим тоном спросила Екатерина.
- Я же сказал, на переговоры
- А зачем ты прыскаешь на себя одеколон?
Ну не могу же я жене объяснить что душой, я всегда буду верен ей единственной, а тело - это так, прах зловонный. Тело на всякий случай подготавливается к приятным ощущениям, поэтому его надо сдобрить парфюмом. «Так на всякий случай надо бы еще презерватив в карман положить, вдруг пригодится». Но через секунду приходит другая мысль «Если кондом в кармане обнаружат, то тут уж скандал неминуем, нет уж, ничего класть не будем».
- Одеколоном ты зачем на себя попрыскался, еще раз повторяю вопрос?
- Катя, я не понял. Ты что хочешь, что бы я на переговорах вонял как керосиновая лампа. И вообще, мне все твои подозрения надоели. Перед тобой я чист как слеза невинного младенца…
Татьяна Викторовна встретила, как мне показалась, несколько прохладно, по-барски махнула рукой. Мол, садись, коли пришел. Но как только я сел за стол, преобразилась, подвинулась поближе и улыбнулась. Официант принес бутылку французского красного вина и тарелку с сыром и холодными закусками. Хрустальные бокалы быстро наполнились вином. На столе появилась вазочка с красной икрой, бужениной и шоколад. Официантка крутилась, рядом поедая нас глазами, показывая всем видом, что может выполнить любое наше желание.
– Спасибо, вы свободны, – сказала Татьяна немного покровительственно, – и распорядитесь, чтобы отбивная была немножко с кровью.
– Непременно распоряжусь, – со значением откликнулся официантка.
Пригубив вино и положив в рот кусочек сыра, она взглянула на меня, с некой обреченностью во взгляде. Я поднял фужер, опорожнил его на половину и дружески улыбнулся.
– Ну, к примеру, взять тебя? Почему ты не к 36 годам не заработал себе на коттедж. Полагаю, у тебя были и другие возможности?
– Вы имеете в виду спекуляцию, бизнес?
– Почему обязательно бизнес. В наше время талантливый человек может заработать на любом поприще. Кстати, почему ты не ездишь на автомобиле, а передвигаешься на автобусе?
– Я еще не выбрал марку автомобиля. Да и хороший автомобиль дороговато стоит, а Жигули не хочу. Наездился в свое время на отечественном автохламе.
– Как то ты ловко отвечаешь, что я понять ничего не могу - Вот тут, по интонации, по лукаво блеснувшему взгляду я заподозрил, что она знает обо мне больше, чем я думаю.
– Все по честному, – улыбнулся я. – Зачем мне врать?
– Тогда расскажи о своих убеждениях. Кто ты такой, хочу я знать.
– О каких убеждениях? О политических или религиозных?
– Ну, давай о тех и других.
– Нет у меня никаких убеждений. Откуда у практикующего юриста убеждения? Я вообще склоняюсь к анархии. А по религиозным – православный буддист с уклоном в ислам.
– А супруга у тебя кем работает?
Мне как то все больше и больше перестала, нравится начало нашей беседы.
– Бухгалтерша по найму, чужие деньги считает. Но я ее от этого найма отважу, как только начну хорошо зарабатывать. Пусть свои семейные башли считает.
Вдруг в глазах у Татьяны Викторовны заплясали веселые огоньки.
– Знаешь ли, Юрий, ты ведь не так прост, как кажешься на первый взгляд. Ты же все-таки писатель?
Ответить на этот вопрос однозначно было непросто. О том, что я писатель, кроме меня, знал небольшой круг знакомых и родственников да ещё, само собой супруга, которой я даже не поленился заказать визитку «Державина Е.В. - жена известного русского писателя Державина Ю.А». Да, наверное, пожалуй, об этом знали еще неизвестные издатели, кому я отправлял свою рукопись по электронной почте. Однако они с непоколебимым постоянством на мой романтичный художественный шедевр не отвечали. Выход небольшим тиражом, так называемый подарочный набор, в 100 экземпляров, в одной Вологодской типографии «Мыслей сермяжного фаталиста» можно считать приятной случайностью, слегка польстившей моему самолюбию, не более того. Сама книга давно висела в Интернете и даже изредка приходили рецензии от благодарных читателей. Книга представляла собой беллетризованную биографию самого меня с рассуждениями о жизни. В бумажном варианте книга практически отсутствовала. Скоро мне стукнет тридцать семь лет, и в связи с этим я без большого энтузиазма оглядывался на свою литературную жизнь.
– Да, – скромно потупившись, сказал я. – Писатель, правда, не очень признанный. Графоманю, так сказать, исключительно из желания своей души. Не оценен, своими современниками в должной мере. Ну, ничего, может быть – и я воздел две руки вверх – потомки признают. Как вы думаете милая Татьяна?
– Ну почему же? – мягко заметила Татьяна. – Ты писатель для современной прозы. На мой взгляд, один из лучших. Твоего «Фаталиста» я прочитала за один вечер, даже могу сказать, проглотила. Изумительная вещь. Восхитительная. Я вчера вечером в Яндексе набрала твою фамилию имя и отчество, и инет рассказал о тебе все. Ты хороший писатель, это правда.
Я засмущался и буркнул что-то невразумительное. Давненько не слышал таких комплиментов. Иной раз жена похвалит или кто нибудь из собутыльников, когда всем своим поведением я намекал, что меня просто необходимо похвалить за мое эпохальное и шедевральное творчество. Они уже особенного и не помнили ничего из прочитанного, но приходилось под моим пристальным нажимом отклоняться на несколько секунд от распития пива и произносить возглас «Молодец, хорошо собака излагаешь» или что-то в этом роде.
– У меня есть к тебе денежное предложение. Кстати, Юра, моё предложение может оказаться для тебя хорошим финансовым подспорьем. Насколько мне известно, настоящие писатели в наше время не самые состоятельные люди. Или деньги тебя не интересуют?
Тут она, разумеется, попала в цель. Если что-то меня в жизни, сейчас и интересовало по-настоящему, то именно они, родные. На плаву я держался лишь благодаря тому, что чахнул в судах. И так уже лет десять. Правда, пару раз, подворачивалась возможность устроиться на приличную работенку, но всякий раз я находил причины, чтобы отказаться. Не то чтобы я считал себя блестящим юристом, который не имеет права растрачивать драгоценное время на рабочую рутину, удерживала все-таки свобода. Человек, нюхнувший простора, вряд ли сможет идти на барщину и сидеть на рабочем месте от звонка до звонка. Только если очень сильно приспичит. Меня так еще не прихватывало. Однако, как говориться, финансовое подспорье было бы желательно.
Суть Таниного предложения, заключалась в следующем: написать художественное произведение, знаковую книгу. Замысел был продиктован и ее самолюбием и должен являлся важным социально-общественным деянием. Мотив такой: женщинам необходимы примеры для подражания, иначе они все целиком скатится в бездну бытовухи и кастрюльных склок. Кто о бабах пишет – сами же бабы. А какой из бабы писатель. Одно слово баба. Писатель это ведь даже слово мужского рода. Мужики пишут о себе и герои у них мужики. Пираньи, Слепые, Хромые и так далее. Мужчин читают все. Бушков, Кунин, Поляков, Афанасьев это действительно писатели, и их читают мужчины и женщины. Мужики не читают бабских россказней в виде писателя в женском обличье. Поэтому, книга, написанная женщиной, не произведет должного впечатления на окружающий мир. Да, естественно, героиня женщина, списанная с нее, но рассказано об этой великой женщине, должно быть, живым и мужским языком, безо всяких там соплей и кружевного белья с рюшечками.
– Уверяю, Юра, – она улыбнулась, – я отношусь к этому очень серьёзно. Можно сказать, увлечёна.
Слегка ошеломлённый, я только и нашёлся, что спросить:
– Но почему ты выбрала именно меня? Разве мало современных прозаиков, которые набили себе руку? Да их пруд пруди.
- Во-первых, ты хорошо пишешь, стилистика твоя, мне нравится. Во-вторых, ты умеешь сюжет раскрутить. В-третьих, приятно проводить с тобой время. Ты нагло и обаятельно лжешь, что мне просто интересно, куда тебя в следующий раз выведет твоя кривая. В-четвертых, у меня двоюродный брат заправляет крупным книжным издательством. Так что издание и реклама гарантированы. Поверь мне, все это не с бухты-барахты. Я целый год обдумывала такой вариант и тут ты. На ловца и зверь бежит.
– А ежели не справлюсь? У меня знаешь, есть некоторое убеждение, что мое творчество связано с неким вдохновением, с парением духа и прочее такое. Смогу ли я? Поймать это состояние радости и любви к окружающему миру.
Улыбающийся взгляд прекрасной дамы на мгновение сфокусировался на моих глазах.
– Эх, если бы я обладала, хоть капелькой твоего таланта, я бы даже не сомневалась, и написала бы сама. Но, увы, деньги я могу зарабатывать, а вот слова в предложения складывать в красочной форме, да на бумаге, Бог не дал. Так что об этом не стоит говорить. Справишься. Торопить никто не будет. Полгода, год – сколько понадобится. Естественно, какое-то время уйдёт на адаптацию. Войдешь в круг моих знакомых. Возможно, поваришься в моем бизнес. Вариться будешь как юрист, и как писатель. Условия такие: четыре тысячи долларов ежемесячно и сто тысяч гонорар – по окончании работы.
– Сколько?
– Сумма не окончательная. – Соблазнительная и сексуальная дамочка улыбалась, точно карточный игрок в покер, имеющая на руках, флеш – рояль или минимум каре тузов.
Я почувствовал, что начинаю потеть. Гонорар в сто тысяч долларов умещался в моем сознании очень даже хорошо. Я быстренько прикинул, куда я их потрачу. Так, старый дом в деревне снесу, выстрою новый дом. Куплю машину, не нашу русскую железяку, а нормальный автомобиль, желательно немецкого производства. Расплачусь за офис. Будет свой собственный офис. В собственности. В моей личной собственности.
– Конечно, это большие деньги, но…
– Никаких «но», Юра, никаких «но». Удача, как красивая женщина, не любит, когда ею пренебрегают. И мстит порой жестоко.
- А может быть, она чего-то хочет другого - подумал вдруг я. И тут она как, прочитав мои мысли, сказала вслух.
– Экий ты увалень, – бросила она равнодушно. – Думаешь, я жажду соблазнить тебя? Хотя, – на ее лице вновь появилась ухмылка, весьма ядовитая, – если бы ты завалил меня прямо здесь, то стал больше похож на мужика, на нормального мужика, который пышет внутренней жизненной силой. Но ты, наверное, из вшивой интеллигенции. Тебе страшно подступиться к такой женщине, как я, у которой энергетика больше чем у тебя в два раза. Для этого таким, как ты, требуется компания эстетствующих либеральных сявок, что бы общаться с такой бабой. Ты же полный ноль, со мной один на один.
Представилось, как я зажимаю этой язве рот, и распластываю ее где-нибудь после ресторана... Не этого ли она добивается? Может, все-таки такое последующее развитие событий этого вечера? Мои мысли проносились быстро, как стремительные всадники, но вдруг она сказала:
– Ладно, Юра, начнём с чистого листа. Забудем, что было сказано, вернёмся к контракту. Книга – вот главное. Кажется, тут мы сошлись во мнении. Хочу, наконец, услышать конкретно: ты начинаешь работать или намерен дальше лоботрясничать?
- Работать, только работать незабываемая вы моя Татьяна Викторовна. Да, кстати, когда я могу получить аванс?
- Завтра Юра, завтра. К десяти часам приезжаешь в мой офис, там я покажу тебе стол, где ты будешь отираться. Твой стол, я поставлю завтра в своем кабинете. Мне надо, что бы ты более полно погрузился в мою жизнь и работу. Ты должен описать мои переживания и мое кристально честное поведение по отношению к другим людям. Там, где ты, что увидишь не совсем очень честное, то это излагать на бумагу не надо. Договорились?
- Обижаешь, Татьяна Викторовна, не первый день в мире живем. Кто же будет кусать руку кормящую его.
Домой я возвращался в приподнятом настроении и, открыв дверь, громогласно заявил - Возрадуйтесь люди, деньги к нам идут неспешным путем за мой литературный и юридический опыт - на что супруга сразу отреагировала - А через кого они идут –
- Катя, они идут через состоятельную девушку, которая с помощью книги, которую ей напишу я, хочет выйти замуж за олигарха –
- Тебя что, какая-то баба наняла на работу? –
- Ну да. Пропиарить себя хочет на всю Россию –
- А она красивая – с некоторым тоном, в котором угадывалась ревность, спросила супруга
- Красивая ли она? Катя, мой нынешний работодатель похоже на жабу, да еще в очках. Представь себе прыгающую жабу в очках, и ты сразу увидишь ее женский образ.
После таких слов жена успокоилась и тихо, что мурлыкая, пошла в кухню, мыть посуду. Я притащился ей вслед и начал делиться пережитым.
- Знаешь Катя, а ведь наша корыстная мечта об именьице, осуществится. Господь Бог награждает нас вотчиной. Правда, ни что не дается даром. Придется работу поменять.
Поздним вечером позвонил Саше Калинину и обрисовал ситуацию, на что он сказал дословно
- Благими намерениями вымощена дорога в ад. Смотри сам. Если ты хочешь идти по проторенной дороге, то это не твой путь. Слишком просто ты хочешь издаваться. Есть такая пословица. Если хочешь выпить пятую чашу, выпей предыдущие четыре, и вкус каждой из них восхитителен. Ты перепрыгиваешь некоторые ступеньки. Мне кажется, ты все-таки торопишься. Подумай, не спеши.
Чего тут думать. Я уже все решил окончательно, бесповоротно. Халява не будет ждать.