Морпех. Дилогия

— И вообще, долго на одном месте торчим, вон остальные уже вперед побежали! За мной…

Дальнейший бой ничем особенным Алексееву не запомнился. Морские пехотинцы короткими (и не сказать, чтобы сильно скоординированными меж собой) рывками продвигались вперед, укрывались от вражеского огня и стреляли в ответ, выкуривали гранатами засевших в домах фашистов, медленно, но верно выдавливая противника к дальней околице. Два последних легких танка помогали, чем могли, однако особой поддержки от них после того, как десантники вошли в поселок, никто не ждал. Танк в населенном пункте вообще беззащитен, а уж легкий — и подавно. В конце концов, один «Стюарт» с первого выстрела сожгло замаскированное на одном из подворий ПТО, а второй, парой снарядов расправившись с обидчицей боевого товарища, дальше благоразумно не попер, оставшись позади и по мере сил прикрывая атакующих морпехов пушечно-пулеметным огнем.

Впрочем, серьезного сопротивления румыны, которых в Озерейке оказалось подавляющее большинство, не оказывали, а немцев, в основном сражавшихся на первой линии обороны, перебили еще в начале штурма. Тем более что вторые — в отличие, понятно, от первых, — в плен сдаваться не спешили, и воевали всерьез. Но, как бы там ни было, часам к восьми утра поселок был окончательно захвачен, а последние его защитники, коих насчитывалось никак не меньше сотни, — сдались.

Степан вышел из боя практически без потерь, разве что получил глубокую царапину на ребрах от шальной пули да ссадину на скуле, когда навстречу вывернулся здоровенный пехотинец с разряженной винтовкой в руках. От удара прикладом старлей ушел легко, будто на тренировке отразив автоматом выпад и выстрелив в упор, но в последний момент румын, уже заваливаясь, ухитрился его все-таки достать. Удар винтовкой вышел скользящим, хоть и заставил старшего лейтенанта на пару мгновений потерять координацию. Заметивший это Аникеев, решивший, что «товарищу командиру» грозит опасность, всадил в спину уже упавшему пехотинцу короткую очередь.

А вот с боеприпасами к концу штурма, по прикидкам морпеха, продлившегося никак не более получаса, оказалось куда как хуже. Патроны Алексеев спалил все, гранат в наличии тоже не осталось. Вторую «лимонку» он забросил в огрызающееся пулеметным огнем окно одного из поселковых домов, а РГ-33, к своему стыду (и, если прикинуть, огромному облегчению), просто где-то потерял. То ли еще возле взорванной самоходки, то ли позже, когда кувыркался и переползал, укрываясь от вражеских пуль…

— Ну, вот и все, похоже, — старшина тяжело опустился рядом с сидящим у стены дома Алексеевым. Из пустого, с выбитым ударной волной переплетом, оконного проема тянулся ленивый дымок, отчего-то пахнущий паленой шерстью. На посеченном пулями и осколками подоконнике лежал, свесив вниз руку, румынский пехотинец. Из-под обугленного рукава рыжей шинели тянулась по кисти загустевшая ниточка темной крови, скапливаясь на земле глянцево отблескивавшей лужицей. Наверное, в другой ситуации — и буквально какими-то сутками раньше — Степан отодвинулся бы в сторону. Но сейчас ему было откровенно все равно.

— Взяли мы поселок. Как вы, товарищ лейтенант?

— Нормально, — буркнул морпех, осторожно ощупывая раненый бок. Кровь, судя по всему, уже остановилась самостоятельно, но перевязаться все равно нужно: антибиотиков в этом мире пока нет, и если рана загноится, будет совсем нехорошо. — Бинт есть?

— Ранили все-таки? — вскинулся Левчук, торопливо развязывая узел на горловине солдатского сидора. Вытащил непривычного вида индивидуальный перевязочный пакет и знакомую фляжку.

— Зацепило немного, пуля по ребру скользнула. Поможешь перевязаться?

— А как же, обучены, чай, не впервой. Бушлат снимите да тельник задирайте. Главное, не застудиться, вы ж и без того в море подморозились.

Дождавшись, пока старлей, кряхтя, освободится от одежды, Семен Ильич щедро оросил рану спиртом, разодрал вощеную бумагу оболочки и вытащил бинт, стараясь не касаться грязными пальцами ватно-марлевых подушечек. Сноровисто перевязал — похоже, и на самом деле не в первый раз подобное делал, закрепив повязку булавкой, помог одеться.

— Вот и все, тарщ командир. Жаль, стрептоциду не имеется, присыпать бы, но чего нет, того нет. Но после все одно нужно будет доктору показаться.

— Спасибо, старшина, — успевший немного подмерзнуть Степан застегнул бушлат, туго перепоясался, поднял воротник. Пошевелился — грамотно наложенная повязка не мешала и не сдавливала грудь. — Аникеев где?

— Ванька-то? Сейчас прибежит, я его отправил трофеев подсобрать. У вас с боеприпасом как обстоит?

— Хреново обстоит. Патронов нет, гранат тоже не осталось.

— Вот и я об том же, — мрачно кивнул морской пехотинец. — Патронов особо жалко, в том блиндаже цельный цинк остался, не было времени забрать. Ладно, придумаем что-нибудь. Да вот, кстати, держите, Ванька у пулеметчика прибрал, а отдать не успел — самоходка стрелять начала, — Левчук протянул старлею кобуру. — Владейте, командиру пистолет всяко положен.

Отстегнув клапан, Алексеев с интересом повертел в руках трофей. Не сдержавшись, шумно хмыкнул:

— Ух ты, настоящий люгер! Шикарный подарок, спасибо!

— Разбираетесь, гляжу? — уважительно ухмыльнулся тот. — Владейте на здоровьишко, вещь нужная. Приходилось пользоваться?

— Нет, не приходилось. Но в инт… в училище показывали, мы ж всякое вражеское оружие изучали, — вовремя поправился морпех. Мельком подумав, что вот и пригодился когда-то в полглаза просмотренный в сети ролик, посвященный легендарному Р08. По-крайней мере, как его привести в боевое состояние и перезарядить, он знает, да и с неполной разборкой, если память поднапрячь, тоже разберется.

Неожиданно Левчук, доставший кисет и неторопливо набивавший самокрутку, задал вопрос, услышать который Степан был готов меньше всего на свете:

— Тарщ лейтенант, а вот когда вы пулемет ихний подавили, отчего граната ваша не рванула? Я взрыва не услышал, думал, все, подстрелили вас.

— Не сработала, наверное, — равнодушно пожал плечами Алексеев, мысленно ругнувшись — да что ж ты такой дотошный-то, старшина?! Не взорвалась — и не взорвалась, какая, нафиг, разница? Не той, блин, системы оказалась!

— Бывает, — согласился тот, закуривая. В ноздри никогда не баловавшегося табаком старлея пахнуло едким махорочным дымом, и он едва не закашлялся. Блин, как он это курит?! — Снимайте ремень, подмогну кобуру нацепить. Ну, вот, теперь совсем другой вид, сразу понятно, что командир!

[1] Артштурм (вариант — арт-штурм) — советское жаргонное название немецких САУ типа StuG III во времена Великой Отечественной войны. Иногда встречается в литературе и документах того времени. Точное происхождение автору неизвестно, вероятно, сокращение от слов «артиллерийское штурмовое» орудие.

Глава 6

Докурив, старшина аккуратно раздавил окурок об каблук и сообщил:

— Кстати, тарщ лейтенант, я тут разговор слыхал… Насчет мин правы вы оказались.

— Каких еще мин? — искренне не понял старлей.

— Ну, помните, вы крикнули, чтобы мы, значит, за танками бежали, по колее?

— А, вон ты про что… ну да, было что-то. Так это ж логично: танк — штука тяжелая, если проехал и не подорвался, то и под ногой ничего не бахнет. Нас так и учили атаковать.

— Правильно учили, — хмыкнул Левчук. — Как и нас. Вот только по флангам они все подходы к поселку плотно заминировали, много ребят на мины наскочили. А как проверишь, ежели вперед нужно переть? Вот и нарвались.

— Большие потери? — въехал в тему Алексеев.

— Кабы знать… Вот сейчас Ванька вернется, последние новости и принесет. Но, полагаю, немалые. На берег-то тыщи с две высадилось, а сколько сейчас живыми осталось? Эх…

«Высадилось приблизительно полторы тысячи, — автоматически прикинул морпех, покопавшись в воспоминаниях. — Сейчас, после взятия Озерейки, в строю осталось не больше восьми сотен, считая вместе с ранеными. Твою ж мать! Восьми сотен, если не меньше! Почти половина! Половина, бля! Командиры, чтоб вас, планировщики хреновы! Семьсот пацанов за несколько часов боя положили, это ж практически полтора батальона!».