Страница 12 из 21
Сперва Полли передернула плечами, и это заставило меня насторожиться. Потом Молли побледнела как полотно, улыбка Греты померкла, а Пенни сердито уставилась на Седрика. Только Селина никак не выказала своего удивления, но она всегда держала себя в руках, что бы ни происходило. В детстве я именно так и представляла себе Снежную королеву. Он и в самом деле заблокировал их. Вообще-то ничто из того, что он делал, уже не должно было удивлять меня, но я все равно покачала головой. Как у него это вышло? Проверять души других, выяснять, сколько им лет, и самое важное, насколько они созрели, было в порядке вещей для тех, кто причислялся к Просветленным. Ибо стремление к зрелости было первейшей задачей каждой души, для этого она должна была сталкиваться с проблемами и расти в них. Пенни выглядела наиболее пораженной, когда мерцание ее души ударилось о невидимую стену, притом что она всегда была полюсом покоя и самой уравновешенной представительницей нашего маленького общества. Седрик впился в нее взглядом. Их немая дуэль, казалось, была заметна только мне.
– До свидания, – пробормотал он. Будто извиняясь, парень пожал плечами и наконец ушел.
– Великолепный экземпляр, – со знанием дела прокомментировала Грета, когда я вместе с ними проследовала в оранжерею. В этой жизни она уже свела в могилу пятерых мужей. – Будь я на несколько лет моложе, уж точно не упустила бы его.
Своим наигранно-безобидным замечанием она только укрепила мои подозрения. Почему никто из них ничего не сказал о необычной способности Седрика?
Полли хихикнула:
– Мне кажется, он отлично подходит Саше. Ты видела его глаза и эти мускулистые ноги? Они были бы такой красивой парой. Даже немного жаль, что…
– Шшш, – зашипела Пенни.
– Девочки, – хлопнула я в ладоши, призывая их к порядку. Седрик целиком и полностью не подходил мне и тем более не интересовался мной. – Вас бабушка ждет.
Понятно, что они задумали.
– Гены семьи де Греев всегда были высшего класса, – как ни в чем не бывало продолжала Грета, пробираясь мимо книжных полок. – Я помню одного из их предков. Надо заглянуть в Книгу Душ. Кажется, это была моя семидесятая жизнь? – Она, задумавшись, умолкла. – Я не уверена. Во всяком случае, те де Греи имели владения в Хайленде[11], и у нас с ним был бурный романчик…
Я прикрыла уши руками:
– Пожалуйста, без подробностей. – Странно, что Селина до сих пор не вмешалась в разговор. Загадка какая-то. Это ни капли не походило на нее.
– Нынешняя молодежь чопорна до невозможности, – пробормотала Грета. – Предок Седрика был столь же красив, как и он сам, и, конечно же, всегда носил килт. Действительно, жаль, что… – Она снова умолкла, едва встретившись с предостерегающим взглядом Пенни.
Чем старше становились все пятеро, тем чаще они говорили о своем прошлом, и под этим подразумевались не последние пятьдесят лет, а скорее, последние пятьсот. Казалось, им было абсолютно все равно, слушает ли их кто-нибудь. Их и так уже считали странноватыми, независимо от того, что они говорили. Но буквально только что Грета хотела произнести что-то, что, по мнению Пенни, я не должна была узнать. И я могла поспорить, что это что-то не имело никакого отношения к генам семьи де Грей.
Наконец я освободилась, оставив их в оранжерее одних, и вздохнула с облегчением. На какое-то время занятие любимым хобби должно было их отвлечь. Полли положила стопку пожелтевших фотографий на длинный стол и подошла к шкафу с канцелярскими принадлежностями. Вошла Мегги с подносом в руках, и комнату наполнил аромат чая Эрл Грей, сандвичей с огурцом и клея. Женщины приступили к работе над своими Книгами Душ. Слышен был только шелест бумаги, прорезавший тишину комнаты. Одна лишь Селина уселась в кресло и принялась листать газету. Мастерить и рукодельничать она не особенно любила, да и свою Книгу Душ никогда никому не показывала.
Для непосвященных эти книги были просто альбомами, в которых хранились фотографии и самые разнообразные сувениры. Это могли быть проштампованные железнодорожные билеты, засушенные под прессом цветы, входные билеты, осколки ракушек, ключи от давно заброшенных домов, обрывки обоев или тканей, карты тех мест, где они бывали, письма от родных и близких, выпавшие молочные зубы или локоны волос. Абсолютно не важно, что. Подходили совершенно любые предметы и вещи, если они привязывали душу к конкретной жизни. Женщины работали не только над своими Книгами Душ, но и создавали альбомы для обычных людей. Для обывателей эти альбомы, конечно, не имели такого же значения, и уж точно не становились магическими. И все же у нас отбоя не было от заказов. Многие туристы, замечавшие, что мы занимаемся скрапбукингом, отправлялись домой и привозили свои памятные вещи. Альбомы становились все более причудливыми. Бывало, один клиент заказывал свадебный альбом, тогда как другие хотели альбом с воспоминаниями о собственной жизни или о жизни своих детей.
Я проверила, не было ли новых посылок или писем, которые я могла бы внести в каталог. Я отвечала за распаковку вещей и регистрацию содержимого, дабы не производить путаницу. И в самом деле, почты было много, но сегодня я слишком нервничала, чтобы заниматься настолько однообразной работой.
Удивительно, что люди так стремились сохранять мгновения своей жизни, и я часто задавалась вопросом, что сберегли бы мои родители в память обо мне, если бы не умерли. Были ли у них вещи, которые напоминали им обо мне или о моих братьях? Я никогда не узнаю об этом. В ночь после аварии коттедж в Хайленде, принадлежавший нашей семье, сгорел до самого основания. Полицейские делали предположения, что пожар произошел по причине технической неисправности, но два несчастных случая за день для одной семьи – как-то многовато. Наш дом поджег Лазарь, в ярости от того, что не смог заполучить меня. Это счастье, что мои младшие братья в это время гостили у папиной сестры. Я никогда больше не видела их, потому что для мальчиков это было бы более чем небезопасно. Мой дар не должен был подвергать их опасности, и, хотя с тех пор прошло уже восемь лет, я все еще скучала по ним и часто спрашивала себя, помнят ли они меня. Адам – может быть, но Эндрю, конечно, нет. Бабушка всегда говорила, что душу человека можно узнать по его воспоминаниям, но я эти воспоминания потеряла. Во всяком случае, те, к которым можно было прикоснуться. Однако в моей голове они все еще были очень реальными. Думая о прошлом, я представляла, как мама сидит у моей кровати и читает мне истории из своей книги воспоминаний. Мама не была колдуньей, но бабушка все равно заполняла альбом памятными вещами ее детства и юности. И по вечерам мама читала мне короткие надписи, которыми бабушка сопровождала фотографии. Моей любимой историей было описание того, как мама познакомилась с папой, и хотя книга, как и все остальное в нашем доме, превратилась в пепел, я до сих пор помнила каждую деталь ее рассказов. Мои родители очень любили друг друга, и я часто спрашивала себя, каково было бы, если бы кто-то из них остался в живых. Продолжать жить, когда твоя родственная душа была мертва, представлялось мне сущим кошмаром, и я надеялась, что в другой жизни души моих родителей встретятся снова. Я питала надежды, что ту, следующую жизнь они проведут вместе, и ни один ребенок не уничтожит ее магией своей души.
От меня не ускользнуло, что бабушка и ее подруги сегодня были и вполовину не такими шумными, как обычно. Меня не покидало ощущение, что на это в большей степени повлияла встреча с Седриком де Греем. Но, конечно, пока я здесь, они не скажут о нем ни слова.
– Увидев их такими, ни за что не догадаешься, какой властью они обладают, правда? – Мегги с пустым подносом в руках остановилась рядом со мной. – Меня немного пугает перспектива стать одной из них. Вся эта ответственность…
До сих пор я считала, что Мегги воспринимала то, что вскоре станет Просветленной, как большое приключение. Но она, конечно, была права. Ведь задача Круга состояла в том, чтобы оградить Первоначальную душу от зла. И, по сути, это была вечная битва, в которой не могло быть победителя. Зло было такой же частью этого мира, как и добро. Они могли лишь обеспечивать равновесие.
11
Ха́йленд – округ в Шотландии.