Страница 14 из 47
– Вот он, – герцогиня пальцами больно пихнула Валериана в спину, он сделал шаг вперед. – В путь!
И пошла.
Рыцари уставились на Валериана удивленно.
– А! Гм, – смущенно пробормотал Густавиан.
Он потоптался, повернулся к Флавиану и спросил:
– Неужели ты – Флавиан? Слухи ходят, что ты крут немерено. Правда или люди врут?
Флавиан обнажил наполовину свой меч и насмешливо поинтересовался:
– Проверять будем?
Густавиан сощурился и потянул меч из ножен.
Валериан опешил. Сначала обозвали «деревней», теперь забыли про него. Хороша компания!
– Что ты стоишь, ты же главный, – толкнул Валериана Себастиан, сам подошел к собирающейся меряться силами парочке. – Спокойно. Разберетесь через неделю, нам ехать пора.
Густавиан и Флавиан молча, но с достоинством вернули мечи на место.
Валериану привели Эльюта. Расселись по лошадям. Вдруг Себастиан обронил со смешком Флавиану:
– Не ожидал, что ты такой несерьезный. Поговаривают, что ты в монастырь собрался. Не должен чуть что за меч хвататься, монах.
Флавиан перегнулся, схватил Себастиана за локоть и потянул из седла, тот нелепо взмахнул свободной рукой, пытаясь удержаться.
– Я не люблю, когда меня учат разные персоны, как должен вести себя человек верующий! – тянул Себастиана с лошади Флавиан. – Я тоже кое-что кое про кого слышал. Но я не осуждаю человека за грех. Я ненавижу грех! А в грехе повинен…
Вот если бы Флавиан разбирался с Густавианом, который обзывался «деревней», то Валериан, может, и посмотрел, чем дело закончится. Но Флавиан собирался уронить на землю Себастиана, а герцогиня говорила, что Себастиан знает дорогу и вообще полезен. Потому Валериан направил Эльюта между пыхтящими всадниками.
– Эй, эй, эй! Хватит!
Флавиан отпустил Себастиана, и процессия наконец тронулась.
Валериан решил отвлечь уже успевших поссориться товарищей и завязать знакомство. Он затеял разговор.
– Ну и кто повинен в грехе, если не сам человек? – спросил у Флавиана.
– Как это кто? Кто же еще стоит между человеком и Богом, как не диавол? – отозвался тот охотно. – Он и толкает человека на грех.
– А, ты об этом, – Валериана совсем не интересовала богословская тема, он попытался ее сменить: – А что вы думаете о герцогине?
– Хорошо мы о ней думаем! – быстро ответил Себастиан. – А что именно тебя интересует?
– Ну... – Валериана интересовало только одно: – Слово свое она держит?
– О да! – ответил Густавиан радостно.
– Это – да! – подтвердил Флавиан довольно. – Что-что, а слово свое она держит!
– Точно! – добавил Себастиан.
Валериан пригорюнился. Вот не выполнит он своего поручения, и она сдержит слово. Не сжалится она над его родителями, несмотря на то, что они ей родня. Он потрогал коробочку за пазухой. На месте.
Дальше ехали они молча, растянувшись цепочкой.
Герцогиня наблюдала за отъездом племянника и видела, как чуть было не передралась его охрана. Провалят дело.
– Щенки! – обозвала их со злостью вслух.
– Как раз доставлены, – заверил ее слуга. – Изволите посмотреть?
Она поняла, что тот имеет в виду собак, и пошла на псарню. Где устроила разнос.
– Разумилялись мне тут! А вот не надо таких мелких брать!
Щенки возились друг с другом. Один обнаружил свой хвост и с веселым лаем закружился на месте.
– Вот, – тыкала в резвящихся псов костлявым пальцем герцогиня, – не скажешь по щенку, вырастет он в хорошую охотничью собаку или пустолайку. Ты глянь, то за бабочкой погнался, то хвост свой ловит. Некоторые на всю жизнь такими останутся! Надо было брать подрощенных, проверенных.
– Я обучу, – залепетал испуганный псарь.