Страница 62 из 102
Маттиас воззрился на меня с немым изумлением, перерастающим в неподдельное восхищение.
- Ты предлагаешь мне сбежать на улицу? – уточнил он.
- Именно, - ухмыльнулся я. Давненько меня не посещало такое озорное настроение.
- А что скажет Кристина-Ингела?
- Забей. Она же тебе не сиделка и ты не обязан перед ней отчитываться. Тебе же самому не хочется провести весь день, лежа в постели и ничего не делая. Хоть раз в жизни сделай не то, чего ждут от тебя другие, а что хочется самому тебе.
- Тогда я сейчас! – Маттиас живо стащил с себя одеяло и как был – в темно-синей пижаме, очень выгодно оттенявшей его внешность, - прошлепал босыми ногами к шкафу.
Я сидел к нему спиной и спокойно пил кофе, пока он переодевался. Но временами в хромированных боках турки я мельком видел его отражение – он так торопился, словно боялся, что я вдруг передумаю и уйду, если он будет долго возиться. Мне становилось смешно, и я негромко фыркал, пытаясь сдержать неуместный смех.
Наконец Маттиас собрался и мы с ним спустились вниз. Я демонстративно прошел мимо Кристины-Ингелы через холл, прихватив на выходе не только свою куртку, но и светлый плащ Маттиаса, пока тот крался через черный ход. В довершение всего, мы даже не вышли через калитку, а перемахнули через забор и, оказавшись на улице, начали неудержимо хохотать.
Что-то я слишком много смеюсь сегодня. Как бы потом не пришлось плакать...
Мы прогулялись по парку. Маттиас то и дело останавливался и восхищался какой-нибудь мелочью – то красотой разноцветной осенней листвы, то увидел какую-то птицу и долго смотрел на нее, пока она не улетела. Можно было подумать, что он на улицу вышел впервые за долгие годы. Потом мы посидели в кафе. Оказалось, что он очень любит пирожные-эклеры и шоколадное мороженое с орехами. Я ж говорил – сущий ребенок. Но с этим парнем мне было очень легко общаться. Более того – я испытывал удовольствие, наблюдая за ним.
У нас снова зашел разговор об ангелах и демонах. У Маттиаса глаза прямо загорались каким-то волшебным светом, когда он говорил на эту тему. В такой момент его самого с легкостью можно было принять за ангела, маскирующегося под простого смертного.
Я несколько раз порывался закурить, доставал сигарету и зажигалку, но Маттиас шутливо грозил мне пальцем и говорил, что мне надо бросать такую дурную привычку, как курение. Самое удивительное, что каждый раз я послушно прятал эти предметы обратно. Когда это было, чтобы я кого-то слушался? Я даже в детстве был непослушным ребенком.
Кажется, я слишком расслабился... И неприятности, которые обычно и выбирают такие моменты, чтобы подкрасться незамеченными, не заставили себя ждать.
Чертов телефон зазвонил, когда мы с Маттиасом решили, что уже достаточно нагулялись и решили вернуться и покаяться перед Кристиной-Ингелой. Вернее, это Маттиас так решил, а я возражать не стал, поскольку собирался идти домой к себе, а не к нему.
- Ну что, Андреас, ты поговорил со своим художником? – обычным холодно-угрожающим тоном поинтересовался Бергстром. – Что он сказал?
Я выматерился про себя. Настроение у меня тут же упало.
- Он отказался, - сухо ответил я.
- Очень жаль, Андреас, что ты даже с таким простым заданием не справился, - так же бесстрастно произнес Бергстром. – Я сам займусь этим. Но ты еще пожалеешь об этом.
Он повесил трубку, а я еще несколько секунд сердито смотрел на свой пищащий сигналами отбоя телефон.
- Что-то случилось? – осторожно поинтересовался Маттиас. Кажется, он даже перемены моего настроения улавливал с лету.
- Ничего особенного, - отмахнулся я как можно небрежнее. – Просто мне надо срочно ехать на работу.
- Ох, извини, - в голосе Маттиаса зазвучали виноватые нотки. – Это я тебя так задержал.
- Ничего страшного, - ответил я. – Ну, я побежал. Передавай привет Кристине-Ингеле. Надеюсь, она не слишком рассердилась за нашу выходку.
Маттиас улыбнулся и я, не оглядываясь, пошел на остановку.
Естественно, я поехал не на работу, а домой. Плюхнулся прямо в верхней одежде на свою лежанку и курил одну сигарету за другой, уставившись в потолок.
Мыслей в голове не было никаких.
Ближе к вечеру мне позвонил Маттиас.
- Андреас, извини за беспокойство, но мне только что звонил какой-то господин Бергстром и предлагал мне рисовать свои картины для него. Но я не хочу рисовать их для кого-то одного и потому отказался, тем более что мне он не понравился. Ты что-нибудь знаешь об этом человеке? Он упоминал в разговоре твое имя...
- Знаю мало и совсем ничего хорошего сказать о нем не могу, - сказал я. – Он видел у меня твои картины и теперь у него навязчивая идея, чтобы ты работал на него. А раз ты отказал ему, он может устроить тебе кучу проблем.