Страница 24 из 177
По пути мне попался Мурзик и я схватила его, прижала к себе- пусть хоть один враг вместе со мной сдохнет... и прыгнула. Я прыгнула. Просто крыша кончилась, под ногами оказалась пустота и я камнем рухнула вниз.
Кот истошно заорал и мгновенно отрастил крылья. И он даже успел раскрыть эти крылья, и они как- то замедлили наше стремительное падение. Эти кожистые крылья меня спасли. Мы упали прямо на большую кучу песка- живые. Оглушено мотая головой, я сорвала с шеи медальон, прижала им кота, чтоб не так сопротивлялся, смутно помня, что Ларс говорил об отрезании голов...
- Вот теперь точно прощай, Мурзик.
И кинжалом принялась отпиливать ему голову, совсем уже не соображая, что творю. И отпилила совсем. Кое- как привела в порядок одежду и похромала прочь, плача от боли, ужаса и омерзения. Всего один раз обернулась и посмотрела на крышу дома. Там творилось что- то несусветное и гремели взрывы.
Я собрала в кулак последние крохи упрямства и побежала. Через сорок минут меня уже впустили в зал ожидания вокзала. Я думала, что после монстра от меня так воняет падалью, что даже бомжи разбегутся. Меня саму по дороге три раза вырвало. Но никто ничего не чувствовал. На меня опять не обратили внимания. Я умылась в туалете, расчесала волосы... Потом уселась поближе к батарее, согрелась и уснула.
И открыла глаза в спальне Ларса. День, в окна солнышко светит. Камин топится, в комнате тепло, стоят вокруг постели металлические жаровни на ножках, дымятся какой- то травой ,запах горящей сухой травы... ну что они делают, больному свежий воздух нужен, а они дымят... Ларс спит или без сознания и его лицо белей, чем простыни, а шрамы стали синими. У кровати сидит какая то баба и вяжет на спицах. Я спряталась за пыльную портьеру и долго стояла, глядя на Ларса. Наконец баба встала, потянулась, собрала свои клубки и ушла- на обед, наверное. Я села на постель и потрогала Ларса. Очень холодный, а камень в груди- просто ледяной. Дыхание слабое. Пульс тоже. Я сидела и тихо плакала, глядя на него.
Вдруг Ларс открыл глаза.
- Это ты?- прошептал почти беззвучно.- Ты?
- Это я.
- Не плачь. Не надо.
- Не буду.- Сказала я.- У меня всё хорошо. Просто замечательно. Об этом и говорить не стоит. Теперь главное, чтобы Вы выздоровели. И всё будет очень хорошо.
- Ты... врёшь...- шевельнулись белые губы.
- Ну, вру. Какая разница. Главное- ты не умирай.
- Невыносимо жить... без тебя...
И он снова уснул или потерял сознание. Я поцеловала его в лоб, коснулась губами.
- Мне тоже, милый мой. Мне тоже. Может, мы в последний раз видимся. Не буду я тебе ничего говорить. Чего я тебе душу травлю, в самом деле? Выздоравливай, пожалуйста. А потом ты всё забудешь.
И я сидела молча и касалась пальцами его руки. В комнате так жарко, а пальцы у него такие холодные... Мне не согреть Ларса. И я даже не представляю, как ему помочь. Сидела так, сидела...
И проснулась.
В туалете кое- как привела себя в порядок. Вытряхнула из кошелька монеты, посмотрела. Золотые, судя по всему, для мелочи у Ларса был другой кошелёк. На одной стороне монеты профиль какого- то мужика с кудряшками, на другой- какое- то животное держит меч. А может- дракон, а не животное. Фиг поймёшь эту геральдику. И надпись, не по- русски, естественно, но я знаю, что она означает. Ведь я же говорю на их языке. И читаю. « Да будет славен Лангедор.» Двадцать тяжёленьких золотых монеток. Гораздо тяжелее, чем наши такого же размера. Спасибо, Ларс.
Я отправилась к скупщикам золота. Даже в такую рань, когда нормальные люди только едут на работу или заползают лениво на рабочие места- у кого с восьми часов- даже в этот ранний час двое скупщиков уже на боевом посту. Я подошла к толстой бабе и предъявила ей монету.
- Сколько дадите?
- Двести пятьдесят за грамм, если высокой пробы... какая странная монета. Что это?
- Пиастры. Мой дедушка был пиратом. Весёлый Роджер его звали. Так вы будете покупать или нет?
Глаза у бабы были круглые, маленькие, какие- то птичьи, носик меж толстых щёк- остренький, и вся она была сильно похожа на курицу. На хитрую и жадную курицу. Заборомотала, что монету нужно проверить, золото ли это вообще, и если да- то какой пробы, и взвесить...
- Проверяйте. И если вы вздумали меня кинуть... я вас зарежу.- Улыбнулась я любезно и показала ей кинжал.- Так что не советую. И я здесь не одна, за мной присматривают...
Наверное, я так выглядела, что она мне поверила и решила не шутить. Отнесла монету в машину, что- то там делала, не знаю... Сказала, что проба низкая и она, курица, может дать мне лишь по двести за грамм. Я знала, что меня безбожно обманывают, но слишком устала, чтобы идти в другое место. Я спала -то всего полтора часа.
- У меня их ещё девятнадцать, таких же. Будете взвешивать?
- Тогда вам придётся немного подождать, пока я принесу деньги. У меня с собой столько нет.
По моему, в одной из машин сидят люди, которые с интересом за мной наблюдают. Ну да и чёрт с ними.
За двадцать золотых курица дала мне двадцать восемь тысяч с мелочью. Надурила, конечно, конкретно, и я мысленно пожелала, чтоб ей мои деньги поперёк горла встали.
Тёмно- серая иномарка потихоньку поехала за мной. Но потом дальше ехать им стало нельзя и один парень вышел и потопал за мной пешком. Морда уголовная. Хочет деньги у меня отнять. Я обернулась ещё раз и увидела, как парня догнала Лилит и щёлкнула в лоб. Он остановился, растерянно озираясь, словно забыл, что здесь делает... и побрёл обратно, а Лилит пропала.