Стажер

Карта же, как выразился Фрайс, сумасшедшего художника разительно отличалась от общепринятой.  Рич, прищурившись, долго рассматривал ее с разных сторон, крутил ее так и эдак, даже смотрел на просвет. Потом, ткнув пальцем почти в самый верхний правый угол, сказал:

— Сдается мне, что мы как раз здесь.

Фрайс поначалу с недоверием и даже с опаской поглядел на друга. Не нагрел ли тому голову Орфиус?

— Сам посмотри, — оживленно продолжал Рич, — вот Быстрая Вода, ее ни с чем не спутать. Вот Белые скалы, а вот пустыня степняков. — Тут он немного задумался. — Лес только какой-то огромный получается. Хотя, с другой стороны, что мы о нем знаем?

— А, по-моему, это мазня  умалишенного! — Фрайс, когда что-то не укладывалось у него в голове, сразу переходил на повышенный тон. — А это что такое по  самым краям карты?

— Похоже на Мировую Гладь.

— Ха, я тебе и говорю, что это бред! — во весь рот заулыбался Фрайс. — Последнему дураку понятно, что Мировая Гладь находится от Города на Востоке. А у него, так и на западе, и на юге, и даже за Белыми скалами на севере.

Долго они потом спорили. Рич стоял на своем. Он говорил, что мы все настолько привыкли, что мир именно такой, каким мы его привыкли видеть. Но, во-первых, за  многие сотни лет он мог сильно измениться. А во-вторых, это нынешние картографы, изображая мир, ставят в его центр Великий Город, а картографы, жившие пятьсот лет назад, видели его совсем иначе. В конце концов, Фрайс, уже почти убежденный доводами Рича, воскликнул: «Слушай, Рич, а может, тогда этот самый рисовальщик и жил в этом самом Старом Городе, а?»

Потом они с линейкой в руках долго вымеряли точку по центру изображения. А затем всю ночь напролет сопоставляли ее с  действующими ныне картами. Выходило, что с тех пор Лес значительно продвинулся на Восток, и если Старый Город находится там, где они предположили, то это означало, что его поиски будут сильно  затруднены. Хотя правильнее  сказать, и вовсе невозможны.

Тогда-то впервые Фрайс и высказал мысль, что кому-то из них придется на какое-то неопределенное время отправиться к людям Прилесья. Возможно, пожив там, можно будет лучше узнать Лес,  а если войти в доверие к охотникам, так и вообще набрать походную группу. Другой же, кто останется в Великом Городе, будет продолжать изучать архивы и готовить необходимые технические средства для экспедиции.  А так как у него Дар сильнее, то и идти надо будет именно ему. Рич назвал эту затею идиотской, и какое-то время друзья о ней  не вспоминали.

Еще два года они  собирали различный материал, касающийся Старого Города. Их интерес к нему не только не угас, а, наоборот, разгорался все больше и больше по мере того, что́ они узнавали. Теперь они удивлялись, как, казалось бы, такие простые вещи не пришли им в голову намного раньше? 

Взять, например, те же приборы, на которых под строжайшим контролем одного из главных магистров проводились лабораторные занятия. Ясное дело, что сейчас такие приборы не делают. Максимум реставрируют отдельные детали. Как-то им с Ричем удалось попасть в святая святых, в саму мастерскую по ремонту точных приборов. То, что они увидели, не вызывало сомнений. Искусные мастеровые не делали новые. Они просто  снимали целые детали с безнадежно испорченных приборов и ставили их на еще работающие.  Теперь друзья были уверены, что все это было изготовлено задолго до сегодняшнего времени. И след опять приводил их к  Старому Городу. У товарищей захватывало дух от одной только мысли, какие  еще удивительные вещи  могут находиться там.

Фрайс щелчком подбросил золотую монетку. Она высоко взлетела и, перевернувшись в воздухе несколько раз, неслышно упала на толстый  ковер перед его ногами. Фрайс по-стариковски крякнул и потянулся за ней. В этот момент отблеск камина причудливо упал на монету, и он невольно вздрогнул. Фрайсу показалось, что крылан, как и в тот предательский день, сейчас снова  подмигнул ему.   

«Почему я тогда смалодушничал?» —  в сотый раз спросил он себя.

В тот выпускной вечер, когда они наконец получили долгожданные мантии магистров, Рич сказал:

— Ну что, Фрайс, тянуть больше нет смысла. Ты оказался прав. Без внедрения к жителям Прилесья нам не обойтись.

Фрайс тогда замешкался. С того самого разговора, когда он это предлагал, прошло два года. За это время в его личной жизни наметились перемены. Пассией Фрайса была не кто иная, как дочь самого Главного Архивариуса. Этот союз мог в будущем привести его к высокому положению в обществе. Почему он тогда не смог прямо сказать об этом Ричу, Фрайс до сих пор не мог объяснить себе. И простить.

— Давай отправимся вдвоем, — Рич продолжал, не замечая колебания друга. — Боюсь, что Город нам в этом уже ничем не поможет.

— Нет, Рич, — возразил ему Фрайс, незаметно нащупывая в кармане заветную монетку, — если идти, то одному. И, как я уже говорил, мне будет намного сподручнее.

— У меня тоже достаточно Дара, чтобы сыграть роль местного шептуна! — завелся Рич. — Если так стоит вопрос, то давай тогда уж бросим жребий.

— Прям так сразу? — Фрайс еле удержался, чтобы тотчас же не согласиться. Все на редкость удачно складывалось.

— А что тянуть? — Рич был полон решимости. — Время не ждет!

— Ну, если ты так настаиваешь, — как бы с сомненьем протянул Фрайс.