Страница 58 из 73
Димка не будил ее. Отыскал в кухне булочки с повидлом и сок и, совсем, как взрослый, позавтракал самостоятельно. Правда, переодеваться поленился, поэтому встретил Таню в пижаме. На вопрос соседки, спит ли мама, Аля отозвалась сама:
– Уже встаю!
Надев домашний халат поверх почти нагого тела, скрутила непослушные волосы в узел и, зевая, отправилась в гостиную.
Таня уже успела вскипятить воду в электрическом чайнике и заварить чай, а теперь привычно раскладывала на круглом полированном столе вышитые гладью льняные салфетки.
– Что-то я сегодня никак выспаться не могу. Спасибо, что похозяйничала вместо меня.
Аля плюхнулась на стул и подтянула к себе любимую полулитровую чашку.
Подруга принялась разливать ароматный чай.
– Мне не трудно. Ты в последнее время совсем не отдыхаешь. Похудела.
Алеся не стала уточнять, что похудела она, скорее, от переживаний за Максима, а теперь еще и за брата, которого еле выпроводила в Крым. Таня уже знала, что они с Максимом больше не видятся. Но о главных причинах Алеся умолчала, ведь это – не ее тайна. Да и понятливая подруга не настаивала.
Молодые женщины мирно завтракали под веселый щебет малыша, обсуждали цены на одежду, так как в соседнем бутике началась распродажа зимней коллекции, и сокрушались, что даже эти суммы для них неподъемные. Посреди мирного женского разговора раздался звонок в дверь.
Димка, как всегда, оказался самым легким на подъем. Аля еще не успела встать, а в коридоре уже шел оживленный разговор. Девушка решила, что пришел соседский мальчик, поскольку сын, не переставая, восклицал: «Ух, ты!» и «Здорово!».
Но вот ее сын показался на пороге гостиной, точнее, показалась его маленькая попка во фланелевой пижаме. Малыш, кряхтя, тащил в комнату за колесо огромный игрушечный автомобиль.
Таня тревожно покосилась на подругу. Алеся, не мигая и почти не дыша, смотрела на дверь, в то время как ее сердце колотилось, как шары в лототроне.
– Мам, – упрямый Димка таки сумел втиснуть машину в небольшую комнату. – Смотри, что мне принес дядя Максим. Она такая большая! Давай, мы подарим тете Тане мою кроватку, а на ее место поставим машину. Я в ней и спать буду, и кататься.
Когда в проеме двери появился улыбающийся Збруев, Аля не могла сдвинуться с места. Словно зачарованная, смотрела в дорогое лицо, по ходу отмечая, что что-то в нем изменилось. Возможно, страдания оставили на красивом лице свои отметины. Складки у губ обозначились четче, а в глазах мелькала непривычная для Али неуверенность. Он тоже заметно похудел, но в глазах девушки по-прежнему оставался самым неотразимым мужчиной в мире.
Макс замер на пороге, будто не знал, что делать дальше. Алеся тоже молчала. Не могла говорить.
Он пришел к ней. И совсем не важно, какая причина его сюда привела. Главное, что Аля увидела его снова, когда уже совсем не надеялась на встречу.
– Привет! – наконец-то поздоровался Збруев.
Как же она его любит!
– Дима, – Таня поднялась из-за стола, взяв на себя инициативу. – Пойдем ко мне в гости. У меня места больше. Там ты сможешь покататься на новой игрушке.
– Как же я уйду? Некрасиво так. Дядя Максим пришел со мной поиграть. Я только немножко на машинке порулю, а потом дам ему покататься.
– Дим, тут же развернуться негде.
Мальчик почесал ладошкой свой рыжий затылок, посмотрел вокруг и вздохнул:
– Ладно. Дядя Максим, приходи играть в ту квартиру, где дверь коричневой краской покрашена. Там тетя Таня живет. Не забудешь?
* * *
– Не забуду.
Максим помог вытащить игрушку на лестничную площадку и вернулся к Але. Она уже поднялась со стула и ставила на стол чистую чашку.
Милая женщина. Разве сейчас он может думать о еде, когда у него крышу сносит от новостей? А когда она стоит перед ним – такая домашняя, родная, немного растерянная, и в вырезе халата колышется обалденно соблазнительная грудь, думать – вообще нет сил.
Как же он по ней соскучился! Слов таких нет, чтобы описать его чувства к этой женщине. Он ее выстрадал. И будет продолжать дальше, если Аля не примет его сейчас после всего, что он по глупости, по растерянности, по неопытности натворил.
– Ты голоден? У нас есть булочки с повидлом.
Максим подошел к ней вплотную, заглянул в блестящие зеленые глаза.
«Неужели плачет?»
– Ужасно голоден, но булочек не хочу. Тебя хочу.
Аля ласково коснулась его подбородка и прошептала:
– Я рада.
Горький и сладкий, отчаянный и жадный, перехватывающий дыхание и дающий волю к жизни поцелуй заставил его содрогнуться. Збруев не знал, кто его начал, но не сомневался, что ни один из них не хотел прерываться.