Страница 91 из 122
Да как же так? Разочарованно всплеснула руками. Хотела сделать как лучше, а получилось, как обычно. Постирала, чтоб её, белую рубашку парня, которую тот выделил мне с барского плеча. И теперь она приобрела легко-розовый оттенок. Точно, беда, а не женщина. Нужно было Соньке позвонить и проконсультироваться у неё техникой стирки. Точно. Сонька! И как я раньше о ней не подумала? Она же и готовить может научить и родителям на меня не доложит, женщина секреты хранить умеет.
Разочарованно отодвинула от себя ворох грязной одежды. В делах по дому от меня больше убытков, чем помощи, а значит, лучше самоустраниться. Съезжу-ка я к Маринке, а заодно узнаю, как дела у родных. Они должны были уже вернуться домой. Телефон упрямо молчал. А, значит, беспокойства по поводу моего решения у родителей не было. Я ожидала преследования, раскаленный до красноты телефон, уговаривания, шантаж, в конце концов. А этого ничего нет. Даже как-то не по себе. Может, они ещё и с облегчением выдохнули, что я ушла?
Через полчаса я нежилась на кровати подруги. У меня невыносимо болели бока от ночевок на продавленном диване.
- Марин, можно мне принять ванну? Человеческую, с ароматной пенкой.
Девушка кивнула, потроша вторую пачку печенья. Ужас, у бедняжки рот вообще не закрывается. Её животик заметно округлился, но вместе с ним разнесло и мамашу.
- Трудно быть инкубатором? – перекатившись на правый бок, посмотрела на «жвачного бегемотика».
- Угу, - качнула головой, задумчиво уминая песочку. – Настроение скачет, как шальное. Много чего нельзя. Тошнит всё время.
- А шевелится?
- Ты что, рано ещё, - глубокомысленно протянула подруга.
Она медленно, но верно, превращается в тормоз. Реакции замедлились, неуклюжая. Лицо оплыло. Брр. Не хочу быть такой же.
Мой телефон ожил в кармане, и пришлось ещё раз перекатиться, чтоб достать его. Сонька, моё спасение.
- Что, моя родная, приготовила уже? Я у Маринки сейчас, можешь принести сюда? Славно. Сонечка, у меня к тебе еще одна просьба. Помнишь, я показывала тебе коробку, в которой я хранила сувениры из различных стран? Она где-то в гардеробной валяется. Ты не могла бы и её захватить? Хочу совершить подкуп.
Растянула губы в улыбке. Всё-таки нет ничего невозможного. Ужин готов. Осталось только придумать, как объяснить ребятам, где я научилась готовить. Переловила удивленный взгляд подруги.
- Злата, что это такое? У моей бабули и то более продвинутая модель телефона.
Заметила. Могла бы и промолчать из вежливости.
- Пришлось свой продать, деньги нужны.
- Господи, девочка, ты кто вообще? Я тебя не знаю. Моя подруга ни за что не стала бы делать такого. И что с твоими ногтями? Ты ходишь без маникюра? Ты меня серьезно беспокоишь. Как произошло, что ты стала другой? Это что, новый план по манипуляции окружающими?
- Ты не поверишь, меня начала привлекать жизнь другого человека. И дело вовсе не в нищем существовании, а в силе духа. Найк живёт в другом мире, понимаешь? И я восхищаюсь его силой воли. Найк - боец. Он несет ответственность за себя и брата. А ведь он младше меня!
Марина открыла пачку с вафлями. Кто-то скоро ни в одно платье не влезет.
- Не делай глупостей, Злата. Послушай меня, наступившую на эти грабли. Алексей ноет каждый день, что он мне не пара. Говорит, что однажды я захочу выбросить его из своей жизни, как ненужную вещь. Ты была права, когда говорила, что мы разные. Зря я тебя не послушала.
Голос подруги становился всё тише. Моя всегда веселая и жизнерадостная оптимистка едва не плачет.
- Он же любит тебя.
- Не уверена. Точнее, так и было до того момента, когда я забеременела. А потом он резко изменился. Мы всё больше отдаляемся друг от друга. Он раздражается и ноет. Беременная я, а ворчит он. И, знаешь, Алекс не попросил моей руки. Сказал: давай поживём вместе, дальше видно будет. Не знаю, как сказать об этом отцу.
Поднялась с кровати, подсела к подруге ближе, обняла. Сердце тоскливо сжалось. Чувствовала, знала. Не зря мне этот Алексей не нравился с самого начала. Но Найк мне тоже райским цветочком не казался.
- Эх, если бы у них на лбу было написано, хороший перед тобой парень или так, бездушная скотина. Но, знаешь, боюсь, что на мне тоже ничего порядочного написано бы не было.
- С каких это пор Романова в себе не уверена?
- Уверена, - звонко засмеялась. – Но не рядом с ним. Несу непонятно что. Позволяю обращаться с собой, как ему угодно. Даже разозлиться не могу, не знаю почему.
- Влюбилась? – Марина отодвинулась от меня, словно это было чем-то заразным.
Понимаю её удивление. Сама в шоке. Неопределенно пожала плечами. Мы с подругой хихикали, подкалывая друг друга, в стиле «и как мы, две умницы и красавицы, умудрились докатиться до такой жизни». Маринка ждет ребенка, а я живу в дыре какой-то. Смех всегда был лучшим лекарством.
Нас прервали осторожным стуком в дверь. Через секунду в комнату вошел без пяти минут счастливый отец.