Страница 32 из 81
Что такое безумие? Нежелание принимать правила и законы общества, отсутствие сострадания? Или слишком глубокий уход в себя, стремление жить внутрь, а не наружу? Может быть, это разрыв между реальностью и её восприятием, видение того, чего не существует? Или неспособность контролировать собственные действия, мысли и слова? Или это что-то непонятное и пугающее, а от того опасное. Искажённое восприятие или навязчивые идеи. Или это просто слишком сильное отклонение от усреднённого значения мышления? Где та грань, что отделяет сумасшедшего от всё ещё нормального человека? Кто решает, где проходит эта грань? Можно ли оправдать преступника, если его отклонение достаточно сильно? Сослаться на то, что он не осознаёт, что делает? Нет. Он понимает и пропускает всю приходящую извне информацию через свои анализаторы, свой мозг. Отличие лишь в том, какую информацию он получает и по какой логике обрабатывает. Ничего не происходит без причины, никто не совершает нелогичных поступков, лишённых для него всякого смысла. Принять и понять иную, слишком отличную логику порой бывает невозможно – тогда такого человека называют безумцем. Наш мозг строит картину мира, которую считает объективной, исходя из того, что получает в качестве внешних данных. Любой мозг обрабатывает ту или иную информацию тем или иным способом. Каждый из нас живёт в весьма субъективно построенной объективной реальности. Ненормальной она становится лишь тогда, когда начинает отличаться от реальности большинства. Можно ли судить человека по законам, которые он не может или не хочет принять? Закон един для всего общества, поэтому есть лишь два пути – исключить человека из общества, либо судить его, вне зависимости от его восприятия.
Такова плата за слишком сильное отклонение от среднего. Изменение, иная логика, иное видение всего, что окружает. Отторжение общества и отторжение обществом. Весь объективный мир являет собой объединение субъективного восприятия населяющих его людей. Вероятно, всё странное и кажущееся нелогичным, что в нём происходит, всего лишь следствие влияние на объективную реальность субъективного мира безумцев. Всё, что меняет мир и заставляет двигаться вперёд. Безумие – это энтропия, непредсказуемость. Это то, что должно быть сведено к минимуму.
Так что же такое безумие? Где искать ответ на этот вопрос? В глазах тех, кто блуждает в собственных видениях или тех, кто считает себя не тем, кем является в наших глазах. Читать его в бесконечных строках на стенах больниц или в пустых переулках рядом с очередной зарезанной маньяком жертвой? Он уже есть, его только надо услышать, разглядеть в собственных ночных кошмарах, в том, что пугает в темноте. Его надо не побояться прочитать в собственном отражении, на страницах любимых книг. Заглянуть внутрь и не испугаться открывшейся бездны. Задать ей вопрос, мучительно, до боли вслушиваясь в тишину. Ответ – там, в глубине каждого разума, рискнувшего задать себе этот вопрос. Он там, он ждёт, пока его услышат. Ответ, который каждый должен получить для себя сам. Иногда увидеть грань можно, лишь переступив через неё.
Низкие, влажные, тяжёлые тучи прятали в своих недрах верхние этажи нового высотного здания в недавно расчищенном и застроенном районе города. Стоящие рядом дома, ещё недостроенные, пытались пробить дождевую хмарь красными размытыми огоньками. Через некоторое время здесь будет элитный и дорогой район с охраняемыми парковками и парками, офисами важных фирм и клубами для избранных. Ещё один блестящий кусочек в мозаике города.
Мик заворожено смотрел вверх из-под зонта. Где-то там, на самой крыше была вертолётная площадка и кафе. Правда сейчас они скрывались в липком влажном тумане, во чреве рокочущей тучи. Когда уже закончится этот дождь?! Мику начинало казаться, что ещё немного, и на его плаще и зонте начнут расти грибы. Зария отчаянно чихнул и полез за носовым платком. После той закрытой школы Мику с большим трудом удалось уговорить его пойти с ним.
– Он просто одержим, это же очевидно. – Не слишком внятно пробормотал Зария в свой платок. – Одержим дьяволом.
– Кто именно? – Недоумённо посмотрел на него Чен. Он обычно не обращал внимания на бурчание Зарии, но и тот никогда прежде не высказывался настолько категорично.
– Убийца. Та школа, где он учился – точно проклятое место. И он такой же. Не уверен даже, что он человек! – По конец Зария уже откровенно истерил. Кажется, он действительно был очень напуган. Или очень простужен.
– Хватит, отставить панику. – Рявкнул Мик. Это уже переходило все границы, он многое позволял Зарии, но такое определённо слишком. – Лейтенант Зария, мы имеем дело с человеком, никакие высшие силы тут не замешаны. Держи себя в руках, или мне придётся тебя отстранить.
По глазам подчинённого Мик прочитал, что тот вовсе не против такого исхода. Лойдс только ободряюще хлопнул напарника по плечу и улыбнулся, его всё это совсем не заботило, скорее наоборот – было интересно.
– Давно ждёте? – Лай подошёл неслышно, он всегда умел появляться незаметно откуда-то из-за спины. Мик привычно вздрогнул и ругнулся себе под нос. Нервы и так были натянуты до предела – им предстояло сунуться в пасть волка, совершенно не зная, что их ждёт.
– Почти полчаса. Ладно, не важно. Я получил разрешение. Лифты на ночь отключают, но для нас оставили грузовой. Он, кажется, работает всё время. Поднимемся на этаж и осмотримся. Дальше по обстоятельствам. – Мик шагнул под козырёк над входом и сложил зонт. Теперь отступать было уже поздно и как-то глупо. – Будьте очень внимательны, важным может оказаться всё, что угодно. Вперёд.
Мик зашёл в здание первым, за ним – Чен и Лай, потом сержант Ханнес и, наконец, Зария с Лойдсом, который его едва не тащил за руку. Сработали датчики движения, холл осветился тускловатым и каким-то неживым светом. Видимо, нормальные лампы ещё не поставили.