Страница 8 из 11
Куда бы ни отправилась её хозяйка, она явно не завершила инициацию и не приняла зверя, раз её тень немыслимым способом существует отдельно от её тела. Пришлось вынюхивать, буквально, чтобы наставить неадекватную на путь истинный.
Жесть. Она умудрилась ещё и попасть к радикалам. Радикальное сопротивление, некогда возглавляемое её отцом, последний год совсем слетели с катушек под новым руководством.
Химией меня какой-то отравила! Это как? Это что? Благодарность такая за спасение?
Я после той струи ни думать не могу связно, ни чувствовать! Нюх отбило напрочь! Вообще! Я не ощущаю ни собственного запаха, ни выхлопных газов, ни девчонки! Это раздражает, сбивает с толку и злит!
Баллончик, конечно, припрятал. Пусть Эйн взглянет, что это за хреновина такая. Подобного мне раньше проходить не доводилось, но что-то мне подсказывает, что в баллончике совсем не газ.
И если обоняние ко мне не вернётся…
…убью!
Или женюсь!
В нынешней ситуации, дочь Конона с геном иных может способствовать нашим планам. Пусть сопротивление до сих пор считают многих из нас супами, приравнивая к врагам всего человечества, плевать. Интересно, что они скажут, когда я заявлюсь на очередной приём или встречу в компании дочери их погибшего предводителя, где она ошарашит всех своей ожившей тенью…
Продолжат верить в навязанные идеалы? Или всё же стоит расширить их границы сознания, и рассказать Максу Звягинцеву — нынешнему руководителю, что на людях и супах мир не держится? Мне кажется, он и так догадывается, что его предшественник не зря не ввязывался в дела тех или иных супов.
Для Конона мы не были врагами. Возможно, исключительно благодаря их дружбе с моим отцом. Возможно, тому, что генерал знал правду о синтетическом наркотике, столкнувшись с ним лично. Возможно, он понимал, что ген оборотня не передаётся естественным путём людям, и мы для них не несём угрозы, предпочитая оставаться в тени.
Звягинцев посягает на моих людей, принимая их за супов, и не даёт спокойной жизни. Теракты, нападения и правовые подставы — он ничем не брезгует.
Так, может, нет смысла ввязываться в войну, имея такой козырь на руках?
— Ты мне что-то ответишь, нет? — злобно спрашивает девчонка, глядя на меня заплаканными глазами.
— А я должен? — произношу сухо. — Моего отца убили, когда он ехал к твоему. Неужели ты думаешь, что я не интересовался деталями той ночи?
— Ты винишь его, да? Моего отца? — запальчиво восклицает она. — Считаешь виноватым его? А меня схватил, чтобы мстить?!
— Ой, дура… — выдыхаю, крепче перехватывая руль. Она даже не представляет, какая угроза над ней нависла. — Виню, Лиля. Конечно, виню. Но ты здесь ни при чём. У нас уговор. Забыла? Я не причиню тебе вреда.
— Мой отец в этом не виноват! Ты сам сказал, что они якобы дружили. Хотя я многих друзей отца знаю… Не суть. Что бы ни произошло с твоим, мой здесь ни при чём! — остервенело защищая родного человека, девушка ёрзает по сидению и часто моргает.
— В этом и была вся проблема, Лиля. В дружбе. Мы не должны дружить с людьми. Это противоестественно. И как оказалось, опасно.
Глава 9
Ну понятно. Ему на его боях совсем голову отбили. А что, по его мнению, делают люди и супы рядом? Идеальный, конечно, вариант сбагрить этих нариков от нормальных людей подальше, но это вообще за гранью фантастики. Да и верится слабо в его утверждения о якобы дружбе наших отцов.
Как можно дружить с человеком и, не знаю, не говорить о нём? Не знакомить с семьёй. Не ездить в гости и прочее. Ведь у нас частенько бывали гости, как и мы ездили к папиным и маминым друзьям, на праздники и приёмы. Не было среди них никакого Зверева!
Мы ехали где-то ещё полчаса. Домов становилось всё меньше. Собственно, как и дороги. Гладкий асфальт сменился рытвинами и выбоинами, а вскоре вообще кончился, перейдя в колею едва подсохшей грязи между буйными зарослями по бокам.
Проезжая мимо маленького водоёма, где я заприметила нескольких рыбаков на берегу напротив, мне стало совсем не по себе.
— Прости, а ты живёшь на чьей-то даче? — решаюсь спросить.
— Мы почти приехали. — недовольно произносит он, словно я его отвлекла от мегаважного занятия.
Желание спросить что-то ещё пропадает. Еду молча, поглядывая на спящую пантеру и обдумываю слова мужчины.
Моя тень? Вот это? Если в первую нашу встречу она и была похожа на тень, то сейчас это самая реальная кошка! Из плоти и крови, что ли. Вон, даже ветер её ушки трепет, они подрагивают. Я вижу это в зеркало заднего вида.
Какая же это тень?
Правда, мысль о том, что она изменила ко мне своё отношение, меня радует. Она не набрасывалась больше на меня, не впивалась когтями в моё тело, придавливая своим нешуточным весом к полу. Кажется, она даже не рычала на меня.
Если Зверь её везёт с собой, значит, он знает, что с ней делать. Потому что я не представляю. В голову не приходит ничего, кроме как, сдать её в какой-то питомник или зоопарк.
Между деревьями показалась какая-то громадина. Какое-то высокое, бежевое здание с красной крышей. Как оказалось, мы туда и следовали.
Бежевая коробка с множеством окон, возвышалась этажа на три. Ограждённая мрачным забором из чёрных металлических прутьев, она напоминала мне нечто вроде склада или какой-то маленькой фабрики по производству чего-то незначительного. Но никак не жилой дом или даже не чью-то дачу.
Огромные ворота были распахнуты внутрь. Я не успеваю рассмотреть механизм, мы стремительно несёмся по враз ставшей ровной дороге к зданию. Вокруг мелькают неухоженные деревья и какие-то кустарники. Пожухлая листва всюду. Здесь явно никто не убирает территорию.
Резко затормозив, Зверь тут же выбираеся из машины, выжидательно уставившись на меня.
Как-то не хочется… Сто раз уже пожалела об отсутствии телефона. Могла быть хоть геолокацию подсмотреть на карте. Куда он меня вообще привёз? Говорил, домой, а на деле…
— Я жду, Лиля.
— Это твой дом, хочешь сказать? — хмурюсь, вжавшись в сиденье. Плевать! Пусть хоть с ним меня выносит! Не пойу сама, по доброй воле.
— Вообще-то, да. — усмехается он, уверенно направившись к тёмно-бордовой входной двери в здание.
Не поняла? Он что, уходит?
Смотрю во все глаза, как он тянет круглую ручку на себя. Не могу рассмотреть с такого расстояния, что там за дверью. Лишь темнота, в которую, не колеблясь, шагает мужчина.
Тихий хлопок закрывшейся двери ломает мой мозг!
Сижу, жду, не сводя взгляда с двери. В окне неподалёку вспыхнул свет. Я вижу очертания какого-то шкафа или стеллажа, не могу сказать точно. В ещё одном окне загоревшийся свет отчётливо позволил рассмотреть кухонную вытяжку.
Почему я вообще сомневалась или удивлялась? Если у человека отбитая голова, то он имеет полное право на соответствующий дом.
Чего я ожидала? Высокие ступеньки к роскошному особняку и красную дорожку? Нет, конечно. Но как-то это…
Что-то скрипнуло. Окно справа приоткрылось.
— Ты есть будешь? — как ни в чём не бывало, выглянув из окна, спрашивает Зверь. И смотрит так ехидно-ехидно.
Молчу. Думаю. Усиленно думаю.
Он смеётся, я слышу звуки возни позади себя и цепенею. Пантера встала на лапы и спрыгнула на землю из машины, грациозно и лениво направляясь к двери. Замерла около неё, повернув голову в мою сторону. Бирюзовые глаза сверкали, как нереальные. Впрочем, наверняка они такими и были.
— Кажется, у тебя не было выбора? Твоя тень голодна. — смеясь, произносит Роман, скрывшись из открытого окна.
— Твою налево! — ругаюсь, открывая бардачки. Да-да, по чужим вещам лазить нехорошо.
Солнцезащитные очки, чеки с заправок, дорожные штрафы — моему удивлению, на имя Зверева Романа Владимировича, обёртки от шоколадных конфет, непонятные железяки и уйма ключей…