Страница 4 из 85
- О, Боже, - тяжело простонала я.
- Очнулась, сучка, - недовольно пробормотала Наташка.
- Лучше б сдохла, - прохрипела я. – Можно водички?
- Гадина ты, Лерка, - рыкнула подруга, уходя в сторону кухни.
Открыв один глаз, я обнаружила плюшевого медведя, которого ей подарил один из бывших ухажёров. Блин, лучше бы деньги подарил. Помню, как она сокрушалась на счет сто пятьдесят седьмого медведя.
А что, собственно, я здесь делаю? Почему у неё, а не у себя?
Наташка пришла с кухни и протянула мне стакан.
- Какого черта вчера творилось? – спросила я, после того как была спасена от засушливой смерти стаканом воды.
- Это ты мне объясни, что за блядство ты вчера устроила?! – рявкнула подруга.
- Наташ, пожалуйста, не так громко, - взмолилась я, морщась от головной боли.
Подруга замолчала. Чувствовала я себя просто на смертном одре. Открыв глаза от любопытства, посмотрела на Наталью. Блондинка сверлила меня взглядом. Судя по вполне бодрой подруге, похмельем страдаю только я.
- Давай по порядку, - произнесла я, чувствуя, что женщине надо выговориться.
Поджав губы, Наташка вдруг расхохоталась:
- Ты знатно мне отомстила за все случаи моих загулов.
- Что?
- Ну, обычно же ты меня пасешь пьяную, а вчера я тебя охраняла, - пояснила подруга.
- Последнее, что я помню, как мы пили шампанское, - пробормотала я. – И если честно, кажется, я всё ещё пьяная.
- Оу! – картинно удивилась Наташка и ехидно добавила. – То есть призывный танец одинокой тигрицы мы не помним?
- Что? – от удивления я даже забыла о головной боли.
- Что-что? – фыркнула подруга. – Ты вчера отожгла по полной! Я даже не помню, когда мне было так стыдно.
- Да ладно?! – пораженно переспросила я.
- Ага, - устало вздохнула Наташка. – Ты вчера полночи плясала как шлюха на пенсии.
- А они на пенсию выходят? – недоуменно спросила я.
- Понятия не имею, но ты вчера приоткрыла завесу тайны, - ухмыльнулась подруга.
- Все настолько плохо? – прикрыв глаза от стыда, спросила я. – Не щади меня.
- Ты, скотина, знала же, зачем я шла в клуб? – вдруг спросила Наташка.
- Мужика хотела понюхать, - пропищала я, чувствуя приближающуюся бурю.
- Верно, Валерия Андреевна. А что в итоге? – грозно спросила подруга.
- Ты провозилась со мной? – догадливо произнесла я, не открывая при этом глаз.
- Если бы ты просто танцевала, - сокрушалась Наташка. – Так ты еще к людям приставала, пьянь!
- Не ври, - фыркнула я, зная, что этого не может быть.
- Не вру, - тихо произнесла Наташа. – Я тебя такой никогда не видела.
- Серьезно?! – ошарашено переспросила я.
- Очень, - вскинув брови, произнесла подруга. – Я несколько раз стаскивала тебя с мужиков. Мне казалось, что я устала от своего целибата, но ты просто жаждала избавиться от него.
- Хватит, - простонала я, сгорая от стыда. – Давай просто забудем?
- Такое не забывается, подруга, - довольно протянула Наташа. – Таким потом шантажируют, Лер.
- Блин, - поморщилась я от позора. – А почему ты такая свежая и бодрая, а чувствую себя старой развалиной?
- Потому что я вчера так и не выпила больше, а только и делала, что пасла тебя, алкашина, - недовольно пробурчала Наташка.
Слава Богу, больше она меня не трясла и не читала морали, так как часто оказывалась по другую сторону баррикад. Обычно она просыпалась на моем диване.
Провалявшись до обеда у Наташки и приняв целительный душ, я укатила к себе. Метро было полупустым, и я спокойно смогла развалиться на сиденье. Сегодня внешний вид и воспитание не особо меня волновали, лишь бы добраться домой, на свою кровать.
Дома было все настолько привычно, что даже полегчало. А может это от прогулки пешком от метро или от мысли, что сейчас я лягу в свою постель, и меня никто не будет трогать? В общем к моменту звонка от мамы, я уже не чувствовала себя умирающим лебедем.
- Доченька, поздравляю тебя с 8 марта! Желаю тебе женского счастья и любви, - воодушевленно произнесла моя мама.
- Ой, спасибо, мам, - с улыбкой ответила я. – И тебе тоже всего хорошего. Дядя Петя тебя поздравил уже?
- Да, еще в двенадцать часов, как только восьмое наступило, - радостно прощебетала счастливая женщина.
- Молодец какой, - ответила я, надеясь что обойдется без интимных подробностей.