Страница 3 из 79
Она плюнула с досады и посмотрела в окно. Невестка сидела на скамье под кленом и вертела в руках желто-красный лист.
«Нелюдимая. Голова у неё болит. От безделья болит».
– Фаечка, ну где ты? Все ждут.
Атанас Андроникович вкатился в комнату жены и засеменил на коротких толстых ножках к зеркалу.
– Угодил с подарком? – Он кивнул на ожерелье, любуясь вишневым блеском камней.
– Угодил! – подбоченилась женщина. Взяла мужа под руку, и они направилась к гостям.
Александра задумчиво рассматривала осенние краски на кленовом листе. Насчитала шесть цветов и почти десять полутонов. Обычный лист осень превратила в произведение искусства. Вечер, прячась по кустам, украдкой подполз к лавочке. Дальние деревья сада скрылись в вечерних сумерках. Туманное облако опустилось на землю, приглушило звуки музыки, доносящиеся из дома. Она закрыла глаза и негромко запела:
Сегодня за окном туман[1],
Открою двери и растаю,
Домов верблюжий караван
Куда-то в дымке уплывает.
Дороги шум и улиц гам
Как будто тонут в хлопьях ваты,
И я плыву по облакам
И невесома и крылата…
– Кручина, имей совесть! Еле нашел тебя, – раздался рядом сердитый голос мужа. – Что опять не так?
Если хотел Олег выразить свое недовольство, называл её кличкой, прилипшей к ней со школы.
– Все так. Просто голова разболелась, – вздохнула она, поднимаясь. Краем глаза заметила, как скривилось его лицо, но слова мужа звучали ласково:
– Милая, ты можешь простудиться. Идем в дом. Мама обидится.
С некоторых пор Саша предпочитала помалкивать и наблюдать. Она обнаружила: мимика и жесты людей часто не сочетаются со словами.
Вот её школьная подруга Римма примеряет платье в магазине. Она немного поправилась, родив сына. Бедра потяжелели, но она до сих пор уверена: у неё девичьи ноги – носит ультракороткие юбки.
– Ну как?
Петрова крутится перед зеркалом, спрашивая Сашу и вторую подругу Элину.
– Класс! – Снежинская поднимает большой палец.
«Ужас!» – думает Александра. Римма выглядит, как тетка, одевшая одежду дочери, и делает попытку сказать правду:
– Тебе нужен немного другой фасон и чуть длиннее юбка.
– Кручина, ты просто завидуешь мне, признайся, – смеется подруга и пританцовывает на месте.
– Завидую, – покорно соглашается она.
Римму Петрову не переубедить. Ей не нужна правда – она её не слышит.
Втроем они дружат с детства. В юности почти всё могли говорить друг другу. После тридцати лет эта самая правда начала обижать и вызывать отторжение. Когда-то без общих посиделок Александра не могла прожить и недели, теперь всё чаще сказывалась занятой. Подруги болтали о детях, о любовниках, а ей, не имеющей ни того, ни другого, оставалось делать вид, что интересно. Она понимала: не справедлива к мужу, подругам, к доброй хлебосольной Фаине Ясоновне, но не могла подавить раздражение. Оно, как постоянная горечь во рту, присутствовало в её жизни. К тридцати годам у Саши был муж, большая квартира в городе, хорошая машина, дача, непыльная работа и никакой радости. Вставая по утрам, смотрела на свое хмурое лицо в зеркале. Отражение не радовало. За время брака она не набрала и килограмма лишнего веса, но это не было её заслугой. Апатия к жизни распространилась и на еду. Она давно потеряла аппетит, вся пища казалась ей безвкусной. Саша часто покупала деликатесы, думая, что их-то ей захочется съесть. Напрасно. Только переводила деньги. Наблюдая за коллегами, Александра убедилась: полнота у женщин чаще всего показатель каких-то проблем. Всегда оказывалось, или что-то не так со здоровьем, или нелады в семье, или душевный разлад человека с самим собой. Любящая и мечтающая нравиться, здоровая женщина никогда не позволит себе поправиться. А вот если муж перестал волновать и не хочется привлекать к себе внимания, тогда, пожалуйста, полная тарелка – лучшая подруга. Часто несогласие в семье, с мужем, детьми или неприятности на работе большинство дам просто заедают сладостями. Мы не признаемся себе, но представляя мужчину своей мечты, никто не грезит о толстом, пузатом, представителе сильного пола, с невзрачным лицом и маленькими глазками. А вот полные женщины почему-то уверены: излишняя пышность форм не вредит их облику. Элементарная лень тоже добавляет жирку на бедра. Александра давно бы превратилась в толстуху и только случайно избежала этого. Она ленилась вставать по утрам, шевелиться, делать зарядку, ходить на работу. Научилась готовить мужу завтрак в состоянии полусна. Закончив готовку, ложилась досыпать. Понимала, что всё глубже погружается в болото безразличия и апатии. В зеркале видела свой тусклый взгляд, неприятно опущенные вниз уголки губ, бледную кожу, вялые движения. И думала: «Неужели эта скучная особа она – Саша?»