Страница 33 из 152
«Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учится танцевать под дождем». Вивиан Грин.
Адам поднял голову и отложил книгу, улыбаясь.
— Не знала, что ты читаешь в очках, — не могла я перестать смотреть.
— Иногда. А ты?
— Я никогда не носила очки, — легла я на другую сторону кровати. — У тебя бывает такое, что ты хочешь оказаться в любом другом месте, кроме того, где сейчас?
— Да, — снял он очки.
— И что ты делаешь в тот момент?
— Я еду к тебе, — ответил Адам, обнимая меня, прижав к себе за талию. — Где бы ты ни был, тебе всегда нужен лучший друг.
— Сесилия Ахерн сказала это, — прижалась я к нему. — О чем ты думал в юности?
— О том, что после окончания школы у подростков должен быть год, когда он сможет насладиться самыми лучшими годами в своей жизни и понять, чего он по настоящему хочет.
Как я влипла? Как купидон мог стрелять, даже не спрашивая у меня, хочу ли я этого? Мы живем в циничное время, и больше нет такого понятия, как роман. Теперь это называется интрижка, которая сегодня есть, а завтра больше нет.
Адам прижал меня к себе, поглаживая мою кожу. Наши сердца так громко стучали, словно жили отдельной жизнью. Мне нужен был тихий причал после Алекса.
Любовь — это всегда хорошо. Просто мне нужна свобода и чуть-чуть времени разобрать в себе.
— Когда ты живешь в таком городе, как Нью-Йорк, встречаешься со многими женщинами, — тихо говорил Адам. — Со временем это так приедается, что в конечном итоге ты встречаешь женщину, которая не смотрит на тебя. И потом понимаешь, что тебе нужна та, которая просто сможет тебя рассмешить.
— Мне кажется, я не создана быть с кем-то.
— Ты создана для меня, Донна, и мы со всем разберемся.
— Почему ты все время встречался с разными женщинами?
— Я проводил с ними время, вот и все.
— То есть, ты знал, что у вас ничего не выйдет, но все равно с ними встречался?
— Нет, — хмыкнул он. — Я спал с ними. Они были как новый костюм, но последний размер, который явно маловат для меня. Я понимал, что костюм не мой, но все равно хотел примерить.
— Господи, ты отвратительный, — улыбнулась я.
— Ты на кровати, и ты со мной. Я знаю, что твоя мама через две комнаты, но выключи свой мозг и делай то, что я говорю.
Голос Адама был как снотворное, но его тело было полной противоположностью, и я снова утопала в нем.
— Сосредоточься на мне, Донна, — смотрела на меня Адам. — Забудь обо всем. Есть только мы вдвоем.
Его глаза сверкали, и я видела в них свет. Удивительный оттенок, не похожий ни на какой другой, и Адам обхватил мое лицо ладонями.
Когда я проснулась, первой моей мыслью было сбежать. Но второй, как прекрасно это утро. Те люди, которые его не любят, просто никогда не просыпались рядом с Адамом Майколсоном. От нежных прикосновений, вибраций, проходящих по телу. Обычно так было, но не сегодня. Я почувствовала в квартире запах кофе. Солнце освещало комнату, но Адама не было рядом. Он всегда ждал, пока я проснусь, лежа рядом.
Я надела его рубашку и отправилась на кухню. Кофе стоял на барной стойке, и какие-то бумаги были разбросаны по столу. Шум воды слышался через дверь ванной. Я постучала, но Адам ничего не ответил. Я взяла чашку, наслаждаясь странным вкусом любимого напитка. Адам делал всегда потрясающий кофе, немного горьковатый, но такой удивительно вкусный.
Мои глаза метнулись к бумагам, и первое, что я заметила, это свои инициалы. Прочитав несколько строчек, я заметила, что мои руки дрожат, и и поставила чашку на стол. Там была вся моя биография. И под «все» я действительно имею ввиду все — детство, семья, родня, первая разбитая коленка, друзья, школа, институт и какой сэндвич я ела на завтрак двадцатого марта 2000 года. Дверь открылась, и Адам вышел из ванной. Я подняла на него глаза, пытаясь сохранять спокойствие. Его лицо было в ссадинах, кожа на руках стерта, и грудь в синяках.
— Что случилось? — спросила я шепотом.
Он вздохнул и направился к кофеварке. Обычно Адам целовал меня утром, и сегодня, когда он впервые не сделал этого, я поняла, как привыкла к этому жесту.
— Я думал, ты будешь еще спать, — ответил он без каких-либо эмоций на лице.
Полотенце прикрывало его бедра, но его торс был весь в ушибах. Я все чувствую. Малейшее изменение его настроения или отношения я почувствовала сразу. Я хотела дотронуться к нему, но Адам отпрянул, как только я подошла ближе.
— Поговори со мной, — сказала я.
— Донна, я почти убил того мужика утром, и как бы мне не было с тобой хорошо, я не люблю вранья.
Его взгляд был страдальческим, но в то же время устрашающим.
— Я не вру тебе, Адам.
— Да, ты просто не договариваешь. Я знаю. Я могу смириться с тем, что ты умалчиваешь о многих вещах, но не о том, что узнал.
— Что ты узнал?
— Ты была с ним. Он издевался над тобой, бил тебя. И ты была с ним! Почему ты, черт возьми, не ушла?
Я столько лет пытаюсь забыть Алекса. Столько лет пытаюсь начать все заново, но чем больше думаю об этом, тем медленнее иду к чему-нибудь, что не связано с ним. Такое чувство, что он сломал меня для всех остальных. Он не бегал за мной, он слушал меня. Он говорил. Я помню, как впервые увидела его. Как впервые он улыбнулся мне, и то, как мы смотрели друг на друга. Я не видела больше никого, кроме Алекса, даже если бы мир исчез совсем.