Неприкосновенное сердце

— Ну хватит этого молчаливого неловкого разговора, — выключила телевизор Эс. — Мы расстались.

 — У тебя есть текила? — спросила меня Эмили. 

— У меня всегда есть текила, —  ответила я, находясь в замешательстве. — Несу.

Взяв бутылку и четыре стопки, я вернулась к подругам. 

— Я влюбилась в него, — продолжила она. — Я влюбилась в него и ненавижу себя за это. Я знала, что мы все равно расстанемся, но несмотря ни на что, позволила залезть мне под кожу.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Эмили, наливая жидкость в рюмки.

— Майкл. Одно слово. Пять букв. Воплощение сексуальности и брутальности. Доброты и злости. Заботы и отталкивания. У меня все было под контролем, понимаете? Мы просто занимались сексом, иногда смотрели фильмы, ходили гулять, и он готовил мне еду. Самое смешное, что я до последнего верила, что смогу выжить. И я, как всегда, не смогла. Я слабая.

— Ты не слабая, — смотрела я на подругу. — Ты никогда не была слабой. У тебя свои раны, и ты почти всю жизнь была одна. Ты просто искала человека, сильнее себя. Это нормально, понимаешь? Все мы ищем того, кто сможет быть с нами добрым и нежным, но в то же время жестким и строгим. Это и привлекает нас в людях — многогранность. Со всем твоим бредом в голове и легкомыслием ты потрясающая. Не сходи с ума, поняла? — взяла я ее за руку. — Ты не можешь иметь хотя бы одну бессонную ночь. 

Вот почему я не влюбляюсь. Это больно и преувеличено. Где те бабочки, которые все так описывают? Где чувство счастья и окрыленности? Ни черта это не правда. В момент влюбленности мы танцуем. Танцуем с демонами, и ничего больше. 

— Ты думаешь, он тебя не любит? — спросила Лидия, и я улыбнулась понимая, что только она задала правильный вопрос.

— Мы несовместимы, — покачала головой Стейси. 

— А какое это имеет отношение к любви?

Стейси всегда была самая безбоязненная, бесцеремонная, грубая, но искренняя. А искренность я ценю больше всего на свете. В нашем мире ее так мало. Но что бы не случилось дальше, я попробую уберечь ее, и сама подальше буду держаться от привязанности и зависимости.

Вскоре Эмили и Стейси уехали, и мы с Лидией отправились в спортивный зал. Я занималась на беговой дорожке, слушая музыку в наушниках, и все время прокручивала слова из фильма: «Стало ли счастливее человечество? Стал ли наш мир существенно лучше, благодаря научным и техническим открытиям? Мы делаем покупки, не выходя из дома, пользуемся интернетом и в то же время чувствуем себя опустошёнными, одинокими и более друг от друга изолированными, чем в предыдущие периоды истории. Мы становимся синтезированным обществом. И мы начинаем искать смысл жизни. А в чём он заключается? Мы делаем бессмысленную работу, отдыхаем в спешке, ходим в магазины, не имея достаточно денег для приобретения вещей, которые должны заткнуть те или иные дыры. Стоит ли удивляться, что мы перестали понимать, к чему стремимся?»

Что потом от меня останется? Я нашла людей, которые пытаются меня понять, но, если быть честной до конца, они не смогут сделать этого. Я сама не могу понять своих поступков и чувств. У меня не было тихих дней, которые я отдала бы только себе. Что я потом запишу в своем дневнике? Что расскажу своим внукам? Ведь в старости количество открытых салонов не будет иметь значения. 

— Донна, я полюбила человека, — сказала Лидия, когда мы сели в машину, уже возвращаясь домой. 

— И что ты думаешь об этом? — не отводила я взгляд от дороги. 

— Объяснений нет. Но, наверное, душа ждет порой десяток веков, прежде чем встретить равную себе. 

— Послушай меня, детка, — припарковалась я, выходя из машины. — Жить нельзя без подруг, туфель и книг, а без мужика вполне реально. Но только в случае, если он не любит тебя.

— Не любит, — прошептала она. 

— Ты должна быть королевой, — поднимались мы на лифте в дом. — Но, знаешь, падение королевы всегда неизбежно. Потом на престол взойдет ребенок, и смена королей происходила, происходит и будет происходить.

— Ты считаешь меня королевой?

— Сейчас да. Но чтобы остаться ею, мало получить лишь титул.

— А чего будет достаточно?

— Твою историю должны запомнить. 

«Вы интересные особи. Забавная смесь: вы сочетаете в себе прекрасные мечты и отвратительные кошмары. Вы чувствуете себя потерянными и одинокими, но это не так. И мы со временем поняли, что пустоту можно перенести, только общаясь между собой». Контакт. 

Мы вошли в холл, и я увидела Адама. Он сидел на диване, и возле него лежал очередной букет роз. Он никогда не забывал о цветах, и каждый раз мне приходилось напоминать себе, что нужно отстраняться. 

— Донна, — направился он к нам с улыбкой на лице. — Привет, малышка. 

— Привет, Адам, — улыбнулась Лидия ему в ответ. — Тебя прислал мой брат? 

— Нет, меня прислало возбуждение. 

— Заткнись, Майколсон, — открыла я дверь, войдя в квартиру. — Зачем ты приехал?

— Я приму душ, — ушла Лидия. 

— Ты решил, что я показала тебе зеленый свет, и можно делать, что вздумается? — прошла я к холодильнику, доставая содовую. 

— Поужинаем? — положил он цветы на стол. 

— Боже мой, — покачала я головой, вздыхая.

— Что будешь делать тогда? 

— Медитировать, — пожала я плечами. — Спорить с тобой — один стресс.