Страница 86 из 90
Покачала головой:
– Рада, что мы это выяснили. Можешь идти, я не хочу тебя видеть. И прихвати с собой вот это.
Сняв с себя кулон, со всей силы бросила в него. Из-за эмоциональной перегрузки мои руки дрожали, и камень полетел в сторону угла.
Фигура Шэдоу мгновенно смазалась. В одну секунду он стоял передо мной, а в уже в следующую – у противоположно угла. Он сжал сиреневый камень в кулаке и осуждающе произнёс:
– Такими вещами не разбрасываются.
Оправившись после шока (я никак не могла привыкнуть к его скорости), прочистила горло:
– Тогда, зачем ты дал мне его? Твой отец сказал, что ты хотел присвоить меня. Запомни, я никогда не буду принадлежать тебе или кому-либо еще!
Шэдоу опустил взгляд, длинные густые ресницы отбрасывали тень на чётко-очерченные скулы.
– Я подумал, у тебя должна быть защита.
– И как же эта штуковина могла защитить меня?
Нетерпеливо смотрела на него:
– Как?!
Нахмурив тёмные брови, он невидяще глядел на амулет, словно ему не давала покоя одна мысль.
– Алеагх видел кулон?
Непроницаемые тёмные глаза вперились в меня, пригвоздив к месту.
– Чего?
– Мой отец, он видел его?
Не дожидаясь ответа он произнёс:
– Ну, конечно же видел. Странно только то, что… Почему не забрал?
Он напряжённо думал.
Что такого особенного в этом камне?
– Что происходит? – сказала я мягко, словно с раненным зверем. – Ты можешь мне довериться.
– Он что-то задумал.
– Что?
– Не знаю. – Он разочарованно пожал плечами. – Нужно выяснить это, как можно скорее. Если что-то понадобиться, попроси Сибастьяна, он поможет.
Не успела я произнести и слова, как он исчез, растворившись в воздухе, словно джин.
Я не отходила от мамы ни на шаг. Вдруг, она проснулась бы, а меня нет рядом?
Несколько раз заходил Сибастьян, чтобы убедиться, что я ещё не сошла с ума, и притащить два больших фиолетовых Бинбэга[7].
С благодарностью перетащила один из них ближе к кровати и довольно плюхнулась в это мягкое облако, вытянув затёкшие ноги. Сибастьян устроился у изножья кровати и повернул свою подушку так, чтобы в поле его зрения попадала я и полукруглое окно.
Следом за ним вошла миниатюрная девушка с толстой длинной чёрной, как воронье крыло, косой. Она кокетливо улыбалась и бросала игривые взгляды в сторону Сибастьяна, а он то ли не замечал, то ли был действительно так увлечён разглаживаем несуществующих складок на рубашке.
Оставив столик-поднос со свежей порцией картошки-фри и стаканом свежевыжатого яблочного сока, девушка поправила длинный подол жёлтого платья и печально вздохнув, что ей не уделили внимания, вышла из комнаты.
Наверняка, Сибастьян пользовался популярностью среди девушек, но они похоже его не интересовали.
Покосилась на поднос с яством. Если съела бы хоть кусочек, то меня бы вывернуло наизнанку. Последнее о чём я думала, так это о голоде. Некоторые люди при сильных эмоциональных переживаниях тоннами поглощали еду, заедали, так сказать, горе, ну, а мне наоборот кусок в горло не лез.
Тогда Сибастьян взял на себя смелость прочитать мне краткую лекцию о стадиях голодной смерти. Аутофагия[8] и Квашиоркор[9] оказались чертовски убедительными, и мне вдруг захотелось есть.
Пока я жевала хрустящий картофель, он немного рассказал о себе.
Сиб недолюбливал своего отца-тирана, не смотря на то, что являлся старшим сыном. С самого детства стремился выбраться из-под его контроля, чтобы основать своё государство Дакреа. Он поведал, как был удивлён тем, что Алеагх никогда не пытался вмешиваться или нападать на его земли.
Оказалось, что у него есть ещё один брат Тоуди – средний.
Я мысленно усмехнулась. Готова была поклясться, что имя мальчику дал его отец. Кто в здравом уме назовёт ребёнка Тоуди (с англ. Toady – гаденыш, жаба, льстец, подхалим)? Хотя, чему я удивляюсь? Существуют же такие имена, как Дик (с англ. Dick - засранец, придурок, половой член) или Сорвиноз (узбекско-тюркское имя. При произношении слышится, как СорвиНос).
Сибастьян сказал, что у них с братишкой натянутые отношения. Его раздражало, что тот характером пошёл в своего отца. Он не стал ничего рассказывать о своей матери, а я не стала его допытывать.
Решила попытать счастье в другом, попросив его рассказать о Шэдоу. В ответ Сибастьян загадочно улыбнулся и сказал, что не вправе рассказывать чужие тайны.
– К тому же, придёт время, и он сам тебе всё расскажет.
Я сомневалась в этом, но благоразумно промолчала.
– Будь к нему снисходительна. Он рос не как обычные дети.
Неужели я права, и он действительно провёл своё детство в подвале на цепи, как какой-то бродячий щенок? Что, если те пытки, которые украдкой подглядела, были всего лишь частью, что происходило с ним? Если так, то это объясняло его поступки и чрезмерную скрытность.
Я так запуталась в своих чувствах. Каждый раз, когда он причиняет мне боль я отчаянно пытаюсь найти этому оправдание. Как бы я не старалась, не могла выкинуть его из своей головы.