Страница 131 из 134
- Зазывала говорит, что у этой бабы есть молоко,- перевел для подруги с арабского сэр Уильям,- только я не понял, куда делся её ребенок, то ли украли, то ли умер.
- А откуда она родом? - поинтересовалась графиня.
Опять раздалась абракадабра арабской речи.
- Полька, что ли!
Так..., это уже было лучше - польский язык Стефка более-менее понимала.
- Как тебя зовут, милая!- медленно выговаривая слова, спросила она по-чешски.
И та её также поняла.
- Зося, ясновельможная пани!
- Откуда ты, Зося, и где твой ребенок?!
- Умер, пани! А родом я из Кракова!
- Моему малышу три месяца, и ему нужна нянька, справишься ли ты?
Похоже, полька удивилась.
- Конечно, пани, у самой дома осталось трое деточек!
- А как ты оказалась здесь?
- Это долгая история, пани!
Все это время граф оторопело слушал её.
- Стефания,- счел нужным он вмешаться в разговор,- на каком это языке ты изъясняешься?
- Я с ней говорю по-чешски, а она мне отвечает по-польски, но славянские языки схожи между собой, поэтому мы с Зосей понимаем друг друга. Купите мне её, она подходит!
- Может, ещё поищем?
- Нет, я хочу именно эту!
Граф тяжело вздохнул и начал торг. Стефка вся извелась, выжидая, чем закончится шумная перебранка между мужчинами, в которую охотно включился и лекарь. Всё это время они с Зосей молчаливо смотрели друг на друга.
- Сколько тебе лет?- наконец, поинтересовалась графиня.
- Тридцать пять! Вы не беспокойтесь, я очень сильная.
- Да, с Сидом тебе силы понадобятся!
Наконец торг закончился и граф отсчитал монеты торговцу. Но к удивлению Стефы они, отправив Зосю с кем-то из сопровождающих их моряков на корабль, пошли дальше.
- Куда мы направляемся?
- Да вот,- насмешливо сверкнул глазами Сэлисбурн,- хочу купить, какую-нибудь красивую девочку для Чарльза!
Что? Когда дело касалось подобных вещей, у Стефании отказывало чувство юмора.
- Нет! - твердо сказала она.- Нет! Там где нахожусь я, никогда не будет купленных для проституции женщин! Это мерзко!
- Стефания, - протянул сэр Уильям,- по-моему, ты ...
- Нет! - повысила голос женщина. - Я не хочу, чтобы Чарльз относился к женщине, как к товару! Это может нанести ему неизгладимый вред! Или девушка, может быть, понадобилась вам, сударь?!
- О, аллах, - встрял в разговор лекарь,- и это ваши хваленные европейские женщины! Да как вы только переносите подобное бесстыдство, и позволяете так с собой разговаривать? Это же уму непостижимо!
Стефка пронзила его разъяренным взглядом, но граф уже примирительно обнял её за плечи.
- Успокойся, моя грозная любовь, даже все красавицы мира не заменят мне тебя одной. Хотя ты просто восхитительна, когда ревнуешь, твои глаза напоминают штормовое море - глубоки и ненастны!
Она не могла не улыбнуться, и хотя под платком губ было не видно, сэр Уильям все равно понял, что её настроение изменилось.
- Но вот тучи разошлись,- он нежно заглянул ей в глаза,- выглянуло солнце и пронзило эти темно-синие волны до самого дна! Ты знаешь, любимая, что у тебя самые красивые глаза на свете?
Более неуместного места, чем беспорядочная толчея восточного рынка для объяснений в любви выбрать невозможно, но им было все равно. Стефания вдруг почувствовала, как оживает её сердце после всех разлук и неудач последних лет, как тепло становится на душе, и кровь быстрее течет в жилах. "Господи!- сказала она самой себе. - Неужели я, наконец-то, после стольких потерь нашла своего мужчину, с которым мне хорошо даже посреди невольничьего рынка! Как мне страшно, как я боюсь снова потерять и страдать! Но если не любить, то зачем тогда вообще жить?"
- Извините меня, господин, - вмешался в идиллию Абу Насир, - но вы долго собираетесь смотреть друг на друга, может, найдете для этого более спокойный уголок?
Но это уже по большому счету не имело никакого значения. Со сладко замершим от счастья сердцем, Стефка последовала за Сэлисбурном. Их путь лежал теперь в ряды совсем с другим товаром. Графиня так и ахнула, увидев божественной красотой переливающиеся всеми цветами радуги драгоценные шелка.
- Выбирайте, моя радость!- предложил граф. - Сколько можно носить эти потрепанные платья? Вы и в них, конечно, прекрасны, но не вижу причин, по которым вы не могли бы стать ещё более красивой!
Стефка благодарно на него посмотрела. То платье, в котором она прибыла на корабль, было удобным для ухода за Сидом, но не годилось для посиделок в кают-компании среди богато разодетых английских дворян.
После покупки отрезов голубого и белого шелка, парчи, изысканных вуалей и кружев, настала очередь ювелирных рядов. Никогда в жизни Стефания не видела такой красоты.
Палатки золотых дел мастеров вытянулись на целый квартал, хвастаясь изяществом и тонкостью отделки множества золотых и серебряных вещей, массивными браслетами и длинными тяжелыми серьгами, огранкой и величиной драгоценных камней, чеканными узорами сосудов и подносов.
- Выбери себе что-нибудь, дорогая! Это будет моим подарком к началу совместной жизни!
Но женщина только недоуменно развела руками:
- Право слово, я не знаю, что выбрать! Все такое красивое!