Зарема

Тем временем Сашин минометный полк, наравне со многими другими, готовился к наступлению на Севастополь. При этом наступлении советские войска столкнулись с мощным препятствием: Сапун-горой.

Вернувшиеся в полк разведчики доложили, что укрепления немцев на Сапун-горе настолько мощные, что взять ее почти невозможно, но и обойти никак нельзя.

- Безвыходных положений не бывает – отрезал командир Сашиного полка и уехал на совещание в ставку командующего 51 Армией.

Саша решил воспользоваться отсутствием высокого начальства и по пути в медсанчасть зайти проведать ребят своего взвода.

До передовой было неблизко, и солдаты Сашиного минометного расчета расселись кружком на склоне горы, поросшей невысоким, но довольно густым лесом. Среди искривленных каменистой почвой деревцев, попадались старые кряжистые ели и сосны, ближе к дороге красовались стройные кипарисы.

Еще немало гор и взгорков придется преодолеть, пока спустятся советские войска с крымского, ровного и голого, как стол, плато к морю, к Севастополю стягивались войска и от солдат требовали соблюдения светомаскировки, чтобы не налетели мессершмиты с бомбами, не уничтожили готовящихся к освобождению Севастополя воинов.

- Ну, ребята, внимание, Сашка Коваленко идет, сейчас он нам обстановку доложит, воскликнул один из минометчиков.

- Здорово, братва! Может, вам еще и политинформацию прочитать? Нет, с этим вам уж лучше к Кузмичу, - парировал Саша. – Что-то маловато среди вас знакомых. Нескольких только узнаю, - добавил он.

- Здорово-здорово! Да, ты прав, разбросало нашего брата по госпиталям да по братским могилам. Да и ты, Сашок, говорят, тоже не шибко целый.

- Да целый я, целый. С рукой куда серьезней было. А это ерунда, царапина. Осколком зацепило случайно. Просто у меня после руки раны плохо стали заживать, вот и приходится опять на перевязки в медсанчасть ходить. По пути к вам зашел.

- Если не такая серьезная рана, так охота тебе таскаться туда, потом - обратно? Ведь не ближний свет, что ни говори. Взял бы санпакет, да сам бы перевязался, - посоветовал Саше командир минометного расчета Николай Ефимов. – По крайней мере, до нас ближе, приходи каждый день – перевяжем в лучшем виде.

- Зря ты берешь на себя такую ответственность. У него рана загноится, а ты будешь виноват. Тебе, что, с новобранцами забот мало, так ты еще обязанности добровольной медсестры на себя хочешь взять? Пускай себе Шурик в медсанбат ходит, пока готовимся к наступлению и стоим. Это для него и прогулка, и возможность пообщаться с прекрасным полом. Скажи лучше, что завидуешь. Ведь у тебя нет повода туда с ним прогуляться. Галочка тебя бросила, променяла на погоны с позолотой, с явной ехидцей подколол командира широкоскулый солдат небольшого росточка.

- Та- ак, пока меня с вами нет, понятия о дисциплине и субординации улетучились из взвода. Ты, что ж это, старшина Ефремов такое подчиненным высказывать позволяешь? Да в таком тоне! – возмущался Саша. Ведь так запанибрата не каждый товарищ, не каждый близкий друг позволит себе разговаривать, если, действительно, человека уважает.

- Это только к Алешке Николай так благоволит, все ему позволяет. Ведь Алешка нашего командира в последнем бою от неминуемой смерти спас, да  еще человек двадцать, кроме него. Теперь Алешка загордился и Николаю на закорки залез, оттуда его погоняет, поучает,  как жить. А Николай ничего не может возразить, со всем соглашается, - так объяснил создавшуюся во взводе ситуацию земляк Саши Иван, сидящий неподалеку на вылезшем из-под земли корне.

- Как же он спас, если сам живой остался? Значит, не собою прикрыл? И из боя не вынес на себе, потому что не ранен же Николай? Здоров он, вроде? А если Алешка герой. То почему ты, Ванек, с такой злостью о нем говоришь? Завидуешь? – спросил Саша земляка.

- Кто завидует? С чего ты взял? Да я горжусь, что я в одном взводе с Алешкой служу! Нет, кроме шуток, я бы так не смог, а вот он – сын ссыльного калмыка из Сибири, потомственный охотник, таким ловким оказался, - пояснил Ваня, которого призвали из одного с Сашей района. – Когда Симферополь брали, как раз тебя ранило, один новобранец в нашем взводе попытался в ствол миномета сразу две мины засадить. Тут не только Ефремов, но и еще двадцать человек погибли бы. Вот тут Алешка и ухитрился мину за хвост перехватить да по руке новобранцу как следует садануть. Конечно, Алешка собой рисковал, но вот смотри, не погиб, молодчина. Поэтому-то Николай слова ему поперек не говорит, во всем уступает, обещал к ордену Красной Звезды представить.

- Отставить! Ты, что это, Ванек, взялся за меня отчитываться тут? Ты, как мне помнится, хоть за спинами не прятался, но и геройства особого не проявлял, чтобы теперь в адвокаты бедноты наниматься. Лезешь вечно во все разговоры, будто без тебя некому обстановку доложить. Иди, вон гармошку послушай, посмотри. Все вокруг Васи рассаживаются, - отбрил Николай привязчивого Ивана. Невдомек было Николаю, что Ваньке хотелось пообщаться с земляком, что разговаривая с Сашей, он будто с кем-то родным встретился.

Алеша давно отошел от Николая, не желая слушать со всех сторон упреки в нарушении субординации. В его далеком Ханты – Мансийском крае такого понятия вообще не существует. Он просто проявляет заботу о командире Ефремове, но всех это чем-то раздражает. На «Вы» что ли надо, да шепотом? Не понять было Алешке такие сложности. То ли дело в бою, там все просто и ясно: где враги, где свои…