Страница 56 из 174
- Случайно пострадавший ты, Миша. - Миша в ответ натянуто улыбнулся. Я фыркнула и подошла к Лыжину.
- Тимофей Савельич, можно я с Зарой, цыганкой из табора, схожу в табор. У них там торжество намечается. Невесту привезут.
- А ты, что будешь там делать? – уточнил у меня Лыжин.
- А меня возьмет с собой Зара для компании.
- И ты считаешь, что идти тебе к цыганам безопасно?
Я пожала плечами.
- Ну, дело твое, - объявил Лыжин. – Иди, если считаешь нужным, но будь осторожна.
- Не ходи туда, Даша, - вдруг услышала я слова Миши.
- А тебе разве не все равно теперь? – спросила я у него.
- Дашуль, что с тобой со вчерашнего дня творится? – голос Миши звучал так ласково, что мне послышались какие-то вкрадчивые, чужие нотки. Я фыркнула и ушла с Зарой в табор.
- Пойдем в табор через Новогригорьевку, - сказала я ей. – Не собираюсь вброд речку переходить, и не мечтай.
Теперь-то я прекрасно разобралась, где стоит табор в Воронцовке, и, зная Зеленокумск, как свои пять пальцев, поняла, что мы, в любом случае, можем обойти брод и перейти речку по мосту.
- Пойдем, если хочешь. Я с удовольствием. Но тебе, такой нарядной, не будет стыдно идти рядом с босоногой цыганкой?
- Ой, прекрати! И хоть я могу понять, почему ты везде ходишь босая, я не могу понять, почему ты это делаешь в Воронцовке, где обувь тачают в каждом дворе и можно купить и дорогую, и очень простенькую, дешевую? Мне вот почти каждый день приносят новые туфельки.
- Да, тебе можно позавидовать, тебя прямо удочерили у Лыжиных.
- Ну, не удочерили, а объявили племянницей. Относятся ко мне очень тепло, как к родной.
- Ух, ты!
- Да, вот тебе и ух, ты! Я тоже стараюсь быть им по возможности полезной.
- И чем ты Лыжину полезна?
- Я ему вино вылечила.
- Свят-свят! Вино? Оно разве болеет?
- Еще как!
- И что теперь?
- А теперь мне Лыжин отплатит горшочком золотых червонцев.
- Да не может быть!
- А вот и может! Я ему верю, он очень хороший, честный и порядочный человек.
- Он-то человек хороший, но ты – девчонка ещё, за что червонцы?
- Значит, он считает, что за дело. Ты не горячись, я эти червонцы, возможно, и не увижу никогда.
- Почему?
- Потому что он в определенном месте их спрячет, а найдут их только через 108 лет, а, может быть, и позже.
- Ничего себе! Да зачем же они тебе нужны будут тогда через 108 лет?
- Ну, если не мне достанутся, то Воронцовке нашей. На благоустройство потратят эти деньги, чтобы не было таких дорог, как вот эта, где я по щиколотку тону в пыли.
Мы прошли мимо «Заезжего двора», оттуда слышались цыганские напевы, звучала гитара, и звенел переливами бубен. У меня навернулись слезы на глаза. Зара заметила и спросила:
- Чего это ты? За милым скучаешь? Он ведь у тебя здесь живет и работает.
- Скучаю, хотя он теперь уже рядышком со мной, в соседней комнате Лыжинского дома, но дальше, чем сейчас, он от меня никогда еще не был.
- Так что ж ты не поговоришь с ним? Пусть растолкует тебе, что у него с ней?
- Захотел бы – уже б растолковал, да он что-то не рвётся. Ему и так хорошо. И я рядом, и она. Он спокоен.
- Ну, у неё приданное, не то, что у тебя червонцы только через сто лет. Это понятно!
Мы перешли большой мост. Он был деревянный, прочный, но не чета теперешнему, за один архитектурный проект которого город заплатил уйму денег.
- Нет, ты, как хочешь, а я дальше по этому бездорожью идти не намерена! – остановившись, решительно заявила я Заре. - Что останется от моего платья и туфель? Смотри, уже все в пыли.
- Ну, хочешь, давай вернемся и вон там по-над речкой пройдем в парк, там короче дорога, - предложила Зара.
В наше время эта тропинка по-над речкой вся обвалилась до самых домов и сейчас берега в этом месте укрепляются.
- Если бы я не знала, то послушалась бы тебя сейчас и мы пошли б через парк, но я-то знаю теперь, что нам придется переходить речку вброд, а как я это сделаю в этом платье?
- Да, это не цыганские юбки, с ними проще. Тогда что же делать?
- Не знаю, но пешком я больше с места не сдвинусь. Вот изволь меня в свой табор доставить хоть по воздуху.
Зара улыбнулась.
- Если ты меня уже начала смешить, то я тебя могу понять. Давай-давай! Так и продолжай, но если ты думаешь, что я тебя понесу на закорках, то ты зря надеешься. Ха-ха-ха!