Страница 133 из 174
- Какой еще город? – не понял Лыжин.
- Зеленокумск, - невозмутимо объяснил Миша. – Тот город, которым ваша Воронцовка станет в будущем, тот город, где мы с Дашей выросли.
- А, понятно, - сказал Лыжин и объявил:
- Мы, значит, первым делом едем к этим цыганам. В какую сторону ехать?
- В сторону Цыгановки, - ответил Миша.
В этом районе села фонари на улицах были очень редкими. Как в такой темноте Миша мог ориентироваться, я понять не могла, но не потому, что ничего не видела. Безусловно, ученые, которые доказывают, что человечество, с его способностью приспосабливаться к окружающей среде, во время проживания при динозаврах перешло на ночную охоту, чтобы днем не быть съеденными этими чудовищами, правы, потому что я, действительно, в тот момент видела всё вокруг, несмотря на кромешную тьму. Но, оказалось, что я не запомнила ни дорог, ни домов, когда мы с Мишей ездили с Захаром к Заре и Больдо.
Но Миша всё запомнил, чётко показывал Лыжину, куда повернуть в следующий момент и перед каким домом остановиться. Опять в съемном домике молодой цыганской семьи светила в занавешенном окне керосиновая лампа, опять на пороге после стука в дверь показался Больдо, в белых панталонах с оголенным торсом, но, войдя в переднюю комнату, нам долго пришлось ждать Зару. Она вышла из соседней комнаты, полностью одетая, прикрывая красивой расписной цыганской шалью уже сильно округлившийся животик.
- Те авен бахтале! – приветливо сказала нам Зара и тут же перевела:
- Это значит, что я поздоровалась не с одним, а с несколькими людьми, пожелала вам счастья и удачи.
Мы все почти хором ответили:
- Здравствуйте!
- А Миша добавил:
- Вам тоже всего доброго.
- Что у вас случилось?
- У меня украли дочь, - объяснил Лыжин.
- Зара, нужна твоя помощь. Опять надеемся на воздействие твоей волшебной косынки, - сказала я. - Сможешь ли ты поехать с нами или тебе это будет слишком тяжело?
- Тяжело – не тяжело, а я не позволю, ночь на дворе, приезжайте завтра, - строго сказал Больдо.
- Поехать с вами не смогу, но дам тебе, Даша, волшебную косынку, ты хороший человек, я тебе доверяю, - предложила Зара, обращаясь ко мне.- Когда не будет нужна, вернешь.
Она пошла в ту комнату, откуда недавно вышла, и вынесла красивую, какого-то серо-серебристого цвета, кружевную, хотя и очень старую косынку. Я её уже видела на Заре, но сейчас косынка выглядела очень состарившейся, она казалась просто древней.
Я бережно взяла её в руки, но суеверный страх вынудил меня тут же отдать эту косынку Мише. Он аккуратно сложил косынку в карман, мы поблагодарили добрых хозяев, попрощались и вышли. Надо было ехать к Евдокии.
Из-за того, что я страшилась, причём не на шутку страшилась колдовского влияния волшебной косынки, то я в коляске села, подальше отодвинувшись от Миши. Он, ничего не понял, придвинулся ко мне поближе и положил руку на талию, притянув меня к себе. Обидеть своего любимого мне не хотелось, но я мягко отвела Мишину руку, поцеловала его в щеку и, прошептав ему:
- Я очень боюсь волшебной косынки, - отодвинулась.
Он понял моё состояние и пересел к подлокотникам на другой стороне коляски. Так эта ужасная косынка в эту ночь, пусть ненадолго, но разлучила нас с любимым.
Когда мы поехали, Лыжин чуть обернулся с козел в мою сторону и строго спросил у меня:
- Так ты до конца уверена, что у этой цыганской косынки колдовские свойства? В них ведь Евдокия может не поверить, надеть спокойно её на голову и нам будет нечем крыть. Тем более, что она атеистка.
- Я уверена в правдивости её свойств, и хоть ни разу не убедилась в этом, предполагаю, что она каким-либо ядом пропитана, реагирующим на нервные импульсы утверждающего ложь человека. Такой вот эликсир правды, который ни за что не хотелось бы мне испытать на себе.
- А я вовсе не уверен и думаю, что это такой прикол, но всё же приколисты, а не дураки его придумали, - высказал свое мнение Миша. – Поэтому, если мы этот прикол хотим использовать, надо, по моему мнению, Евдокию как-нибудь наглядно убедить, что волшебство есть. А не получится – объясним, что это и был прикол, не больше.
- А что такое «прикол» по-вашему? – спросил Лыжин.
- Это дурачество такое, шутка своего рода,- объяснил Лыжину Миша.
- Ох, хоть бы не пожалеть потом, что я время драгоценное тратил, урядника не звал, дочку не искал, что я, бестолочь, вас слушал и по вашей указке действовал! – с досадой и обречённостью посокрушался Лыжин и после этого надолго замолчал, сгорбился, будто под тяжестью горьких размышлений.
Мы подъехали к дому Евдокии, но я его, как и цыганский домишко, тоже не узнала, хотя они были разными в размерах. Если бы не ворота! Они были великолепны и производили величественное впечатление, даже в темноте ночи.
Мы долго стучали, свет в доме зажегся, но никто не выходил.
- Эх, Василия бы сюда, он бы и через забор перелез! – сокрушался Лыжин.
- Через забор перелезть и я мог бы, но не уверен, что это заставило бы Дусю выйти из дома, - сказал Миша, обидевшийся на усомнившегося в его возможностях Лыжина.
- Кто там? – голос прозвучал со ступенек крыльца во дворе, голос был не Дусин, и я его не узнала.