Страница 19 из 66
Виктор посмотрел телефон – связи так и не было. Он вышел, умылся снегом. Это его взбодрило, улучшило самочувствие. Осмотревшись, он снова убедился, что правильно поступил, не став в темноте никуда дёргаться. Ночью виден только маленький кусок местности, освещённый фарами и совершенно не ясна общая обстановка. Зато сейчас отлично просматривалась огромная территория, и Виктор сразу определил куда двигаться, чтобы пересечь «железку».
Он съел кусок колбасы, покормил собаку и, сказав: «С Богом», тронулся. Проехав немного по целине, в удобном месте перебрался через железнодорожный путь, благополучно вернулся на трассу и полетел дальше. По его подсчётам, если ничто не помешает, то до реки Ингоды оставалось два-три часа пути. А там ТранСиб, цивилизация, жизнь.
Почему-то Виктору казалось, что уж там-то точно всё нормально - ходят поезда, есть свет, работают люди. Правда, он надеялся, что и в крупном, бурятском посёлке, который вот-вот должен появиться, тоже всё есть. Очень хотел, чтоб было.
Шоссе было свободно, ехал Виктор быстро, и вскоре, действительно, показался этот городок, самый крупный на данном участке дороги. Но уже издалека, Виктор опытным взглядом определил, что живых людей найти, там не удастся. Оставалась надежда на свет и связь, которая, впрочем, сразу развеялась, как только джип въехал в посёлок.
На оставшемся отрезке пути никто серьёзно Виктору не помешал, и уже к обеду он подъезжал к мосту через Ингоду. Этот, довольно длинный мост, с утра его беспокоил. Виктор был уверен, что он забит, и тут вырисовывалось два варианта его действий. Можно было оставить машину, перейти пешком на ту сторону, там добраться до станции, и уехать на поезде. Но если поезда долго не будет, то придётся неизвестно, сколько ждать, а ждать он не мог. Тогда можно попробовать переехать реку по льду. Но опять же, начало зимы, а эта река посерьёзней вчерашней, можно и утонуть. Нет, на лёд соваться нельзя!
«Да, впрочем, что я гадаю, - разозлился Виктор. - Даже если и был мост перекрыт, то его уже давным-давно освободили. А скорее всего здесь и не было ничего, последние, километров десять, мне не попалось ни одной разбитой машины. Да и домой можно позвонить, может помощь уже пришла и там всё хорошо».
И вот джип выехал к мосту и остановился. Сам мост был свободен, если не считать «жигулёнка», лежащего на крыше на самом въезде. Это было несерьёзное препятствие, что впрочем, нисколько не обрадовало Виктора. Он мрачно смотрел на противоположный берег, не желая верить своим глазам.
Отсюда та сторона реки просматривалась хорошо и далеко. Там вдоль берега проходила железная дорога Москва – Владивосток, справа виднелся большой посёлок с крупной узловой станцией, слева располагалась небольшая девушка и в ней что-то догорало. На первый взгляд вроде бы обычная картина, но Виктору сразу стало ясно, что ничего хорошего здесь ждать тоже не приходиться.
Это был серьёзный удар. Всё последнее время он жил надеждой, что добравшись сюда, он найдёт тут ответы на все вопросы. Найдёт помощь, поддержку или хотя бы совет. Ему уже сильно не хватало общения, возможности с кем-нибудь поговорить, обсудить ситуацию. И ещё теплилась надежда, что раз тут всё хорошо, то и дома всё наладилось. Что, его семье уже пришла помощь, и ей ничто не угрожает. И вот на тебе, тут то-же самое!
Он очень расстроился, и какое-то время сидел, отрешённо глядя прямо перед собой. В голове ворочались невесёлые мысли: «Похоже, я сильно преуменьшил масштабы катастрофы и всё гораздо серьёзнее и страшнее. Хотя, куда уж страшнее-то. Получается ничего я тут не найду, ни людей, ни связи, ни света. Стоп! А может свет-то и есть, отсюда ведь не понятно. Надо ехать, проверить, хватит сидеть. Хорошо, что мост свободен, «жучка» - это мелочь!».
Необходимость срочно узнать - есть свет или нет, прогнала, навалившуюся было, апатию. Ведь, если электричество будет, то сохранялась надежда, что где-то всё-таки есть живые люди. Кроме того, от света напрямую зависело благополучие его семьи.
Виктор зацепил «жигулёнка» тросом, и как лежал тот на крыше, так и оттащил его в сторону, освободив проезд. Быстро пролетел мост, проехал железнодорожный переезд и повернул на восток. Сразу на пути попалась заправка, и он заехал туда, в надежде отыскать электричество. Но не горела, ни одна лампочка, не светились и табло на колонках. Не останавливаясь, джип покатился дальше и вскоре въехал в посёлок.
Здесь была уже знакомая картина, и Виктор ни на что не обращал внимания. Его интересовал только свет. Проехав полпосёлка и нигде не найдя его присутствия, мужчина свернул на привокзальную площадь. Заглушил двигатель, высунул голову в окно, но не услышал ничего обнадёживающего. Не шумели машины, не громыхали поезда, не гудели электровозы. У перрона стояла электричка с открытыми дверями. И стояла, разумеется, давно, залепленная снегом сверху донизу. И везде тишина, только лай голодных собак, карканье ворон, да весёлое чириканье воробьёв.
Виктор неоднократно бывал здесь раньше, пересаживаясь с одного поезда на другой, и всегда тут, как и на всех вокзалах, было людно и шумно. Постоянно переговаривались по громкой связи работники станции, всё время делала объявления диктор. На самой станции что-то обязательно гремело, скрипело, стучало. Была жизнь. А теперь смерть. Как белым саваном всё покрыто свежим снегом, на котором не видно ни одного следа от машин или людей. Не работали часы на вокзале, не горели прожектора и фонари освещения. Было ясно, что света здесь нет!
Очень грустная картина. Виктор вздохнул, завёл машину и поехал к выезду из посёлка. Теперь нужно было добираться до Нерчинска, и грустить ему было некогда. Дорога была незнакома, но он знал, что не заблудится - надо, только, двигаться на восток по главной дороге и смотреть на указатели, благо их тут хватает.