Страница 12 из 134
- Пусть его светлость подождет! Это дело требует времени....
Уже утром следующего дня отряд фон Валленберга выехал из ворот по направлению к Иль-де- Франс - на развернутых стягах в три ряда куда-то бежали волки, да и сам закованный в латы хозяин то же чем-то неуловимо напоминал этого хищника, но на его шлеме растопырил крылья воинственный сокол.
МАДЛОН.
В отведенных покоях дона Мигеля ждал сходящий с ума от беспокойства Гачек. Увидев оторванные рукава, испачканный костюм и побагровевшие распухшие руки, он только осуждающе покачал головой. Де ла Верда с наслаждением умылся, и усевшись за поздний ужин, рассказал секретарю о своих приключениях на парижском дне.
- Вот и все, что я узнал, чуть не потеряв голову,- устало вздохнул граф,- у меня, оказывается, появились на лбу развесистые рога! Причем, мне их наставили два соперника - один, простой горожанин с самым причудливым характером и невзрачной внешностью, которому она отдала свое сердце, и второй - неизвестный, которого она сделала отцом. Как видите, на мою долю уже ничего не осталось! Может, мне и искать её не стоит? Дьявол так дьявол, пусть остается с ним!
В его голосе слышалась горечь и насмешка, сдержанный гнев и боль. Гачек с сочувствием посмотрел на испанца. Он хорошо представлял, как сейчас плохо графу, как убит всеми этими известиями и разочарован в супруге дон Мигель. Надо же, как ужасно складывалась супружеская жизнь этих, в сущности, весьма неплохих людей! А кто виноват? Кто угодно, но не графиня - в этом Славек был твердо уверен. Но и к графу он тоже стал относиться гораздо лучше, чем в начале их знакомства.
- Графиня могла не знать о беременности до определенного времени,- попытался он утешить оскорбленного супруга, озабоченно ощупывая распухшие после пытки плечи,- она, наверняка, стала жертвой насилия!
Прикусивший от боли губу де ла Верда, не нуждался в утешениях.
- Наряду с рубинами в моей графской короне, теперь красуются ещё и рога! А уж насильно их водрузили, или по согласию моей безголовой жены, честно говоря, никакого значения не имеет!
Дон Мигель немного подумал.
- Право слово, - печально пожаловался он секретарю, - не знаю, что мне делать дальше! Соваться к Катрин бесполезно, вряд ли она расскажет что-то новое, кроме того, что мы уже услышали от беспутного Вийона. А ссориться с Людовиком вновь, да еще подводить кардинала, так милостиво давшего нам приют, мне совсем не хочется!
Гачек согласно качнул головой, втирая в плечи его светлости мазь из своих запасов. Мазь остро и пряно воняла, камин уже прогорел, и в комнате становилось холодно. Все это вместе не поднимало настроения и без того пострадавшему в эту ночь графу.
- Как можно успешно бороться с ересью, когда короли, которые первыми должны охранять христианские души от нечистого, попустительствуют колдовству и ведовству? - горько вздохнул он,- я слышал, что Людовик вместе со своим цирюльником увлекается алхимией, составляют какие-то странные гороскопы, в общем, вовсю пляшут под дудку дьявола! А потом удивляются гневу Божьему, обрушивающемуся на их королевство. Вот увидишь, что, несмотря на весь свой изворотливый ум, этот король плохо кончит!
Гачек снисходительно слушал его брюзжание. Он не был настроен так пессимистически, как его светлость, но понимал, что вызвало такой приступ хандры. С недавних пор, вагант грустно осознавал, что его собственное мировоззрение необратимо меняется, и взгляды графа становятся ему все ближе и ближе, а идеи знаменитых гуманистов кажутся все более и более инфантильными. Мир, увы, вовсе не таков, каким он кажется даже лучшим умам человечества!
- А почему бы нам ни обратиться к этой юродивой Мадлон,- неожиданно предложил он,- а вдруг она действительно поможет? Господь любит таких людей!
Де ла Верда посмотрел на советчика с точно таким же выражением на лице, с каким на Вийона час назад смотрел парижский лекарь.
- Этот плут и его шлюха, не скрываясь, издевались надо мной! Мэтр сказал, что женщина, полностью лишена разума!
Но, как говорится, "утопающий хватается за соломинку", поэтому утро следующего дня граф и его секретарь встретили на паперти собора Нотр-Дам.
У входа в величественное, как будто созданное из каменного кружева, здание собора располагалась обширнейшая паперть - место обитания многочисленных нищих. Сегодня в храме служил сам кардинал Бурбонский, и наиболее знатные и именитые парижане почтили своим присутствием этот шедевр поздней готики. Милостыня ожидалась богатая, поэтому пространство перед храмом было забито кишащей массой грязной нищеты, изукрашенной самыми фантастическими язвами и болячками. Найти среди этой зловонной толпы какую-то Мадлон представлялось проблематичным. Тем не менее, поборов брезгливость, граф и Гачек взялись за поиски.
Впрочем, вскоре их труд увенчался успехом - они увидели де Монтрея, возвышавшегося, над какой-то невероятно грязной женщиной, сидящей на камнях паперти. Оборванная тряпка, даже не скрывающая покрытых язвами ног, бессмысленный взгляд пустых почти белых глаз, открытый толстогубый рот, из которого струилась бесконечная слюна, подсказали де ла Верде, кого доктор нашел в этой толпе. С трудом протиснувшись к нищенке, они смогли услышать только отрывок разговора, который мэтр вел с соседкой Мадлон, то же грязной и оборванной, но как видно, далеко не дурой.
- Да, может отыскать,- ответила та на вопрос профессора,- только это стоит тридцать денье и нужна вещь, принадлежавшая пропавшей.
Доктор растерялся, деньги у него были, а вот вещи! Тут ему и пришел на помощь дон Мигель.