Страница 74 из 76
-Мне жаль, - тут же вырвалось из уст взволнованного Никиты, но он смолк, взглянув в синие глаза удивившейся Ольги...
-Мне жаль, - выдержав паузу, продолжил он. - Родители может не так понимают вашей любви, коли отказали.
-Отказали? Вы о чём, Никита Михайлович? - растерялась она.
-Как же, - удивился и он. - Отказали господину Штраусу в Вашей руке. Видать, поклонницы да и то, что он просто дирижёр, композитор, служит препятствием для счастья.
-Откуда Вы владеете сей информацией?! - поразилась Ольга.
-Сам уж догадался. Не один раз находил записки то от Вас, то от него, с Вашими инициалами... О, С, - пожал плечами Никита.
-Что?! - удивлялась всё больше она и разволновалась. - О, С?! Никита Михайлович... То не мои инициалы, а нашей одной подруги, которой и запретили роман с... ним... Это Кобальт, Ольга Смирнитская, но не я!
-Ольга... Смирнитская?! - тут Никита смолк.
В его душе что-то кольнуло и наполнилось и радостью, и болью за своё заблуждение, за время, которое тратил, убивал, чтобы только забыть всё это, забыть её, как только что себе в мыслях признался в этом так открыто, будто сам о том не знал.
Потеряв возможность что-либо ответить или отвести взгляд от вопрошающих, ласковых глаз Ольги, Никита пошатнулся и опустился перед ней на колени.
-Что Вы делаете?! - зашептала тут же она, почувствовав себя неудобно, и те, кто был вокруг, стали больше обращать внимание на них, пока играла летящая музыка, вдохновляющая на всё прекрасное...
-Если бы я не узнал правды, - прослезился невольно Никита. - Я бы никогда не сказал бы, что пытался убить свою любовь к Вам...
От его признания Ольга на миг застыла в шоке. Всё, о чём мечтала, страдала все эти годы, вдруг поплыло перед глазами: он, её давно и единственно любимый, желанный, стоит сейчас здесь, на коленях и признается в давней и такой же чистой любви! Он всё же обратил на неё внимание и давно! Он здесь! Он любит!
Пронеслись у Ольги перед глазами все моменты встречи с ним, слёзы дома, как жалела себя, как просила родителей не искать пока жениха, и вот, жизнь вдруг подарила то, о чём уже и не мечтала...
Зарыдав и не вынося ни его взгляда, ни взглядов вокруг, Ольга сорвалась с места и помчалась прочь. Скорее и скорее, придерживая подол роскошного праздничного платья, она удалялась от вокзала, пытаясь скрыться от всего и всех. Только Никита не остался позади.
Он бежал следом, звал её по имени и нагнал у реки, где никого не было:
-Оля, - нежно выговорил Никита, остановившись позади.
Он взял её за плечи крепкими руками. Она закрыла от наслаждения его прикосновением глаза и, подчиняясь, повернулась. В их глазах дрожали души, слёзы, счастье. Они сближались лицами, взволнованно дыша и желая наконец-то слиться в сладости поцелуя. ..
-Любимая, - прошептал Никита, а губы их соединились, как и жизни в одно неразрушимое целое...
Музыка скрипки, летящие звуки восторженного оркестра уже венчали их судьбы на вечность,.. на любовь... Ту самую любовь, которой были посвящены все стремления...
Ещё простояв некоторое время вот так, в объятиях друг друга, Никита с Ольгой молча сплелись руками и отправились вдоль берега дальше...
Звуки вальсов доносились до их слуха ещё долго, пока не началась песня, которую они услышали, как последнее исполнение, летящее вокруг. Будто и река в унисон шептала слова той песни, а сверчки в траве возле подпевали. Всё казалось вновь искристым в том счастье, которое пришло, но любящие знали: нет того зла, которое имеет силу убить сие чувство:
Песнь моя летит с мольбою
Тихо в час ночной.
В рощу лёгкою стопою
Ты приди, друг мой.
При луне шумят уныло
Листья в поздний час,
И никто, о друг мой милый,
Не услышит нас.
Слышишь, в роще зазвучали
Песни соловья,
Звуки их полны печали,
Молят за меня.
В них понятно всё томленье,
Вся тоска любви,
И наводят умиленье
На душу они.
Дай же доступ их призванью
Ты душе своей
И на тайное свиданье
Ты приди скорей!*
* - песня Франц Шуберта, «Вечерняя серенада» на стихи Николая Огарёва.