Страница 4 из 31
Тело Леньки прижалось согнутой спиной к куполу шара, будто стремясь взмыть вверх, а не падать вместе с шаром, но тут же потеряло вес и Ленька ощутил необыкновенную легкость. Если бы шар не был таким маленьким, он мог бы насладиться полетом внутри его.
«Невесомость, как у космонавтов, - понял мальчик, но тревога не оставляла его, потому что он не мог понять, что его ждет. Наверное, мне конец! Сейчас разобьюсь о скалы, как та хрустальная ваза для цветов, из-за которой тетя Галя на меня обиделась».
Лёньке было досадно, что в эти последние мгновения его единственной и такой неповторимой жизни, падая вместе с шаром на скалы, он вспоминает, как в день рождения Ерофеича случайно разбил в его квартире хрустальную вазу с цветами. Принесенные гостями цветы рассыпались, вода разлилась, а тетя Галя, жена Ерофеича, с таким расстроенным видом собирала цветы и осколки, что Лёнька, как ошпаренный, выскочил из комнаты, даже не извинившись.
То ли в эти секунды перед неизбежной смертью Лёнькин мозг прокручивал перед ним это событие в укор его совести, вместо того, чтобы напомнить хотя бы об одном, пусть редком, но счастливом мгновении из его короткой и нелегкой мальчишеской жизни? То ли его мозг старался намекнуть мальчику, что это недоделанное дело могло бы удержать хотя бы душу его по эту сторону существования, как в тех американских фильмах, в которых души людей, у которых осталось несделанным дело для успокоения их совести, бродят по свету, пугают людей, пока это дело каким-то образом не смогут закончить?
Лёнька Осипов обдумывал все это быстро, лихорадочно, с ужасом вглядываясь в приближающиеся скалы. Расстояние до них было настолько небольшим, что спустя какие-то мгновения, шар упал, пролетев их насквозь, но никакого толчка при падении Лёнька не почувствовал. Шар, в котором он находился, до половины утонул в полукруглой ячейке и висел, как будто на воздушной подушке, а вокруг была огромная круглая крыша какого-то здания.
А скалы… остались висеть над Лёнькиной головой четко очерченными линиями на фоне голубого с розовыми переливами неба. Мальчик едва успел сообразить, что горы эти – ненастоящие, они не существовали на самом деле, а были нарисованы в небе над его головой на манер голограммы. Тут неожиданно под ним в шаре раздвинулись незаметные до сих пор прозрачные створки и шар, словно выплюнул из себя маленького путешественника. Мальчик пролетел по скользкой трубе вниз, вниз, пока не скатился на пружинящий батут. Пружины пару раз подбросили его и успокоились. Лёня спустился на светлый прозрачный и гладкий пол неширокого длинного коридора.
Если бы не было так страшно в душе у десятилетнего мальчишки, то ему все это приключение доставило бы сказочное удовольствие!