Страница 93 из 138
- Но разве его существование можно доказать? Остается либо верить, либо нет!
Дон Мигель снисходительно глянул на спутника, как на недалекого ребенка.
- Вы уже пали жертвой нечистого, несчастный! Самая любимая забава этого господина убеждать легковерных, что он не существует. А зачем бороться с тем, кого нет?! Вот люди и попустительствуют лукавому, объясняя свои грехи, чем угодно - и обстоятельствами, и настроением, но только не тем, кто находится в их основе. Зло реально существует, этого вы, надеюсь, не отрицаете?
- Нет, конечно!
- Но раз оно есть, значит есть и его источник,- терпеливо пояснял де ла Верда,- значит, кому-то нужно, чтобы люди грешили. А кому? Вывод напрашивается однозначный!
Так - то оно так..., но только не очень понятно!
- Но зачем ему все это? Просто, чтобы позлить Бога?
- Бога невозможно рассердить, потому что он слишком велик для его мелких козней. Хотя есть один нюанс!- дон Мигель благочестиво перекрестился,- Когда Светлица был изгнан из рая, он попал в ад, а это место, где Бога нет. Но всему живому нужна божественная сила! Благодаря ей, даже кусок глины становится человеком. А как же жить дьяволу, если он её лишен?
Граф вопросительно посмотрел на попутчика, но Гачек только растерянно пожал плечами.
- Дьявол её крадет у тех, кому она дарована Богом! Вот нечистый и смущает людей, доводит до такой степени, что их грехи уже не дают им возможности быть с Создателем, и они попадают в ад, где их поджидает тот, кто живет за счет черных душ. Это конечно, слишком упрощенная схема отношений дьявола с людьми - тут есть масса нюансов, но нам они сейчас не нужны, мы ведь не богословы, хотя я и закончил теологический факультет. В свое время я не принял сан только потому, что несколько лет упорно изучал демонологию, мечтая примкнуть к братьям доминиканцам и посильно им помочь. Но Бог распорядился по-иному, видимо, я не подхожу для монашества.
Славек глубоко задумался. Доводы дона Мигеля были не лишены логики.
- Его можно увидеть?- наконец, с сомнением спросил он.
- Можно,- холодно усмехнулся граф,- только не нужно! Ничего хорошего из этого не выходит. Так говорят все, кто имел несчастье его видеть. Ложь и обман, горе и беда, сломанные судьбы, обманутая попранная душа!
- Но ведь святые...
- На то они и святые,- тяжело вздохнул граф,- вот кто надоумил графиню пуститься в бега? И что ждет её в дороге? Ничего, кроме горя и греха!
- Вы допускаете, что ваша жена подверглась дьявольским искушениям?
- По крайней мере, ангел-хранитель не мог подсказать юной красивой женщине идею в одиночку болтаться по опасным дорогам, имея при себе для защиты полоумного шута и идиотку немку!
У дона Мигеля моментально потемнело лицо.
- Стефания грешна хотя бы потому, что нарушила слова священного обета, сбежав от дарованного Господом супруга. А грех, как лавина, стоит только ступить одной ногой на эту дорожку, и уже не сможешь остановиться!
Гачеку стало не по себе при виде его мрачного лица. Он уже достаточно хорошо знал своего спутника, чтобы понять какая угроза нависла над головой молоденькой наивной женщины.
- Что вы намеренны сделать со своей женой?
Граф раздраженно передернул плечами.
- Не знаю, - откровенно признался он,- может, покаяния будет достаточно, если конечно...
Вагант настороженно ждал окончания фразы, но погруженный в свои мысли де ла Верда почему-то замолчал.
Париж был одним из самых больших городов европейского средневековья. Разделенный на две части Сеной он давно вылез за тесные рамки двух городских стен, и уже тогда претендовал на первые роли в мировой политике.
Въехав в столицу Франции через ворота Тампля, наши путешественники не спеша преодолели пустынные в эту пору огороды предместий, и остановились на одном из постоялых дворов близ Гревской площади.
Весь последующий хмурый осенний денек, Гачек отдал изучению города. Прежде всего, нашего странника заинтересовал район Университета, но он побывал и в Сите. Заглядевшись на каменное чудо Нотр-Дама, восхищенный чех благоговейно прослушал мессу. Затем его можно было увидеть пересекающим мост в Новый город, правда, дальше ратуши он не пошел, вернувшись к ужину на свой постоялый двор. Не сказать, чтобы Париж поразил его воображение особой красотой, Прага ему была более по сердцу, но размеры этого густозаселенного города воистину ошеломили приезжего.
И теперь Гачек сидел за ужином напротив подтянутого и полного несокрушимой энергии графа в полной растерянности, с трудом представляя, как в таком скоплении людей можно найти двух женщин и шута, даже если они достаточно колоритное трио.
Затея ему казалась лишенной надежды на успех.
Зато дона Мигеля мало пугали такие трудности. Он уже не раз бывал в Париже, кое-что о нем знал, и ясно видел перед собой направления поиска, поэтому в первый же день пребывания развил бешеную деятельность.
И вот сейчас, подкрепляя себя хорошо прожаренным окороком с черносливом, де ла Верда делился с ним добытой информацией.
- Похожие на наших беглецов люди не въезжали ни в одни ворота, - говорил он, потягивая вино, - но кое-кто видел похожих странников на дороге, ведущей от Бара! Правда, они утверждают, что женщина была рыжая! И говорят, что их сопровождал молодой шевалье!
- Рауль де Сантрэ?
- Не исключено! Возникает вопрос, куда они делись потом? Почему их не заметили стражники? Ведь не через стену же они перелетели?