Страница 58 из 138
Между тем, поставив точку в неуместном разговоре, дон Мигель вновь вернулся в головную часть отряда. На улице по-прежнему шел проливной дождь со снегом, и у него было достаточно хлопот и без головной боли об окружении жены.
На постоялом дворе супругам отвели отдельную комнату с жарко пылающим камином. Дон Мигель разделся при помощи Хельги, торопливо скинув на руки той насквозь промокшее платье.
- Ах, дорогая,- утомленно пробормотал он, вытягиваясь на постели, - как же я устал!
Он нежно поцеловал жену в висок и тут же заснул сном до предела измотанного человека.
Это была странная для Стефки ночь.
С одной стороны, ей было очень жаль супруга и хотелось, чтобы он отдохнул и выспался, но с другой стороны... Дон Мигель возбуждал в ней сильнейшее желание - ей до боли во всем теле хотелось, чтобы он обнял её, приласкал и занялся с ней любовью. Тело жарко и невыносимо горело от близости его горячей груди. Юная женщина искусала себе губы, в попытках сдержаться и не накинуться на утомленного мужа с поцелуями, и только под утро, измучившись окончательно, задремала тяжелым сном. Проснулась Стефания оттого, что он занимался с ней любовью, особо не церемонясь, просто подсунув руки под ягодицы, двигал её на себя. Она ещё до конца не пришла в себя, как уже все закончилось. Небрежно поцеловав, супруг тот час испарился из комнаты, оставив её в таком расстройстве чувств, что Стефка разочарованно расплакалась на плече у верной Хельги.
- Успокойтесь, донна,- растерянно гудела та,- подумаешь, слишком быстро.... Это ведь лучше, чем совсем ничего! Вот будет большая остановка, тогда граф уделит вам больше внимания, вот увидите!
Но в последующие ночи вплоть до Нанси, де ла Верда, вообще, не появлялся в комнатах супруги, ночуя неизвестно где и с кем. Стефка совсем извелась от тоски и ревности, потеряв покой и сон. Она отказывалась понимать, почему постель рядом с ней пуста. Неужели, муж разлюбил её?
- Да нет у него никого,- смеялась над её подозрениями Хельга,- просто у епископа старческая бессонница, вот они все ночи напролет и болтают о своих делах, о которых нам с вами лучше не знать, чтобы крепче спать! А ночует граф, где придется, но в основном, вообще не спит!
Непогода не давала отряду двигаться быстро, и прошло целых две недели, прежде чем они оказались в Лотарингии.
В Нанси их поселили в доме одного из членов капитула господина Луазье, пожилого торговца тканями. В большом красивом особняке он проживал вместе с женой, госпожой Катриной и охотно сдавал помещения, когда в город приезжали знатные гости. Луазье это делал из тщеславия, ему льстило знакомство со столь значительными личностями, и он любил блеснуть громкими именами на заседаниях магистрата. Правда, на этот раз постояльцы его не особо порадовали - свора угрюмых испанских рыцарей вкупе со множеством священников в рясах, да ещё епископ и граф.
С такими не почешешь язык в поисках занимательных историй! Зато госпожа Катрина - симпатичная пожилая дама растаяла от умиления, едва завидев очаровательное золотоволосое дитя, не иначе как по недоразумению попавшее в эту грозную компанию. Да и кого бы ни тронул беззащитный взгляд темно-синих печальных глаз? Стефания выглядела измученной тяжелой и долгой дорогой, но на самом деле тревожило её совсем другое.
Она медленно обвела взглядом резные башенки уютного дома и тяжело вздохнула. Когда же она обретет свой угол и свою постель, в которой будет не одна? Кочевая жизнь и неопределенность отношений уже порядком ей надоели.
А между тем, дом господина Луазье представлял образчик жилища богатого и состоятельного бюргера той эпохи, когда не в пример Новому времени, с его войнами и реформацией, преуспевающие торговцы не жалели денег на роскошь. Первая комната его особняка была украшена картинами, изображавших членов семьи. В другой ещё большей по размеру были собраны музыкальные инструменты -- арфы, фисгармонии, виолы и лютни. Третья зала была предназначена для развлечений иного рода - здесь были расставлены столики для игры в шахматы, триктрак и шашки. Гордился Луазье и своей библиотекой, совмещенной с часовней, потому что книги в основном были религиозного содержания. Богато украшенные тяжелые фолианты в переплетах из дерева и слоновой кости или бархата, сверкали медными и позолоченными застежками, и располагались на специальных пюпитрах. В конторе - рабочем кабинете господина Луазье в особых открытых обозрению шкафах хранились драгоценные камни, пряности и меха. Была у него и оружейная комната. Здесь достопочтенный торговец хранил оружие - большие арбалеты, украшенные искусной резьбой, луки, пики, кинжалы, кольчуги, щиты разной формы, а также узорчатой чеканки доспехи.
Было довольно забавно, глядя на толстенького коротышку Луазье представлять его с арфой или с пикой наперевес - курьезней не представишь зрелища. Но мода, есть мода!
Сама же госпожа Катрина вложила всю душу в убранство комнаты юной гостьи, разложив на кровати шелковые одеяла и подушки, застелив кровать тончайшими простынями, и заставив прислугу раскатать на полу восточные мягкие ковры. Увы, проку от этого было мало!
- Мигель меня разлюбил,- расплакалась Стефания, вновь не обнаружив своего супруга в постели,- но сейчас-то он где? Почему шарахается от меня, как от чумы? И вообще, зачем граф женился, если ему не нужна жена?
Её близкие расстроено наблюдали за взрывом отчаяния своей госпожи. Они бы то же с удовольствием задали этот вопрос сумасшедшему испанцу, который предпочитает общество папских викариев ночам любви с красавицей женой.
- Графа пытаться понять,- как всегда емко выразился опечаленный Тибо,- только время напрасно терять! Та каша, что у него в голове, не придется по вкусу ни мне, ни тебе!