Страница 55 из 138
- Я хочу этого больше всего на свете!
- Надо как можно больше молиться, и Господь обязательно наградит нас сыном, - граф поцеловал жену в лоб,- а теперь спать, завтра в дорогу!
Когда ранним утром Хельга подняла госпожу с постели, мужа в спальне уже не было.
Супруги увиделись только на выезде из замка, когда граф возглавил свой отряд. Невозмутимый и суровый дон Мигель опять о чем-то серьезно толковал с епископом по-итальянски, не обращая особого внимания на свою тоскующую жену. Рядом ехал силящийся улыбаться Гачек, пытающийся развлечь печальную женщину какой-то историей, смысл которой она едва ли понимала от сжавшей сердце внезапной тоски.
- Что с вами, донна?- наконец, не выдержал Славек,- вам плохо?
- Нет, но мой медовый месяц закончился! - тихо призналась Стефка.
- Вы любите супруга?
- Да,- счастливо вздохнула она,- только это слово не передает того, что я чувствую. В доне Мигеле вся моя жизнь, как будто по нашим жилам бежит общая кровь!
Гачек побледнел и подавленно замолчал, и никто не заметил, как отвлекшись от беседы с епископом, победно улыбнулся де ла Верда.
ЛОТАРИНГИЯ.
Так куда же столь упорно стремился папский отряд, окольными путями блуждая по всей Европе?
Брачные прожекты, борьба с ересями, поддержка притязаний инквизиции, разбирательство с выплатами бенефиций - все это было всего лишь попутными маленькими поручениями на дороге к самой главной цели. Посольство, вооруженное собранной за это время кучей верительных грамот, тайн, соглашений и интриг подбиралось к главному европейскому узлу того времени, завязавшемуся между французским королем Людовиком ХI и герцогом Бургундским Карлом Смелым.
Этот конфликт давно уже исчерпал все возможности мирного развития, и на землях Франции должна была вот-вот разразиться война, в которую оказалось бы втянуто большинство европейских государств. Не мог остаться в стороне и Рим. Роль третейского судьи всегда выгодна - здесь и привилегии, и бенефиции за оказанные услуги, да и вообще в минуту растерянности и поражений люди чаще вспоминают о Боге. Но надо отдать папе справедливость - Сикст был настроен решительно против войн католиков против католиков, когда в христианском мире столь неспокойно из-за наступления ислама на юго-востоке, да и еретики в самой Европе все более нагло поднимали головы, оспаривая незыблемые церковные доктрины. Вот куда нужно было направлять усилия государям, а не устраивать глупую братоубийственную бойню.
А вот Карл Смелый был не склонен слушать мнение Рима, хотя устами легатов и говорил здравый смысл. Но де ла Верда кроме отеческих увещеваний вез ещё и проект выгодного брачного союза между единственной дочерью герцога и сыном императора, который моментально усилил бы позиции первого, а взамен тоже рассчитывал на некоторые уступки со стороны бургундского упрямца. Ведь все властители Европы родственны между собой, и здесь от согласия папы зависело очень многое!
Путь посольства пролегал во Фландрию, потому что герцог вдруг изменил намерение посетить свою древнюю столицу Дижон, и прислал гонца с известием, что ждет легатов в Брюгге.
Можно только представить, как расстроились граф и епископ, получившие это известие от Карла Смелого. Вместо того, чтобы проехав через Лотарингию и Нанси, вскоре прибыть в Дижон, им теперь предстояло резко забрать на север, да ещё побывать во владениях Людовика. Туда они тоже намеривались попасть, но только значительно позже, уже что-то имея на руках для начала миротворческой деятельности. Да ещё предстояла встреча с лотарингским герцогом Рене - человеком нелегким, склонным к изощренным интригам и лукавству, и играющим далеко не последнюю роль в нарастающем конфликте.
И, конечно же, незапланированная двухнедельная остановка в Конствальце до предела сократила запас времени. Да ещё до этого благоволившая путникам природа вдруг решила показать свой нелегкий характер, залив ледяными дождями застрявший на горном перевале отряд.
Дул ураганный ветер, все залепило мокрым снегом, дорога раскисла, опасно скользя под копытами измученных лошадей. Злой, насквозь промокший граф настоял на том, чтобы епископ перебрался в повозку к графине, куда стащили все имеющиеся в отряде теплые вещи, одеяла и жаровни.
- Прижмитесь к моей жене поплотнее,- кричал, позабыв про уважение к сану, дон Мигель на дрожащего от холода итальянца-епископа,- не бойтесь, не попадете вы из-за неё в ад, а вот на то свет от простуды, запросто! Хельга, укладывайся на дно повозки и грей им ноги! Ты же, Тибо, согревай донну с другой стороны, и если она, хотя бы раз чихнет, я вас так взгрею, что мало не покажется! Ты, вагант, помогай вознице! Да смотри, чтобы лошади не понесли!
- Бог мой, Хельга,- позвала Стефка служанку, как только отъехал супруг,- встань, ничего со мной не случится, зачем ты мои ноги ставишь на свой живот?
- Нет уж, госпожа,- стуча зубами, возразила та,- лучше я полежу на дне повозки под вашими маленькими ножками, согревая их своим телом, чем под плетьми вдоль дороги, которыми меня прикажет угостить ваш муж, если вы, не дай Бог, подхватите лихорадку!
Стефка приняла было к сведению эти увещевания и, сбросив туфли, поставила ноги на её упругий живот, но не прошло и нескольких минут, как она их отдернула, испуганно воскликнув:
- Хельга, у тебя там кто-то шевелится!
Служанка смущенно хмыкнула.
- Да, донна, я ношу ребенка!
Графиня озадаченно нахмурила лоб, при наличии рядом явно не глухого епископа, неизвестно зачем понизив голос: